Виталий Полупуднев - Митридат

– Хватай его! – грянул громовой голос. – Вот он!..

– Митридат убит! – в изумлении отозвался другой. – Его убил Битоит!.. Митридат мертв!..

Битоит с устрашающим криком кинулся навстречу врагам. Это были римские перебежчики с Гаем и Публием во главе. Они остановились перед страшным взглядом и сверкающим мечом кельтского витязя. Этим мгновенным замешательством Битоит и воспользовался. Он отскочил в дальний угол опочивальни и, бросив прощальный взгляд на отрубленную голову царя и валяющуюся в пыли золотую китару, символ великой власти, повернул меч в свою сторону и упал на него грудью. Окровавленный клинок вышел между лопаток.

Римляне окружили трупы царя, его дочерей и верного телохранителя. Гай подошел ближе и поднял с пола золотую китару, осыпанную драгоценными камнями. Обтер с нее кровь и бережно завернул в край плаща.

Публий поспешил завладеть не менее драгоценными ножнами царского меча, о которых было известно, что цена им – четыреста талантов!.. Подражая Гаю, он так же обтер свой трофей, потом спрятал под полу плаща, пробормотав:

– Странно, ножны здесь, а меча нет!

– К трупам царя и его дочерей не прикасаться и ничего тут не брать! – внушительно обратился Гай к воинам. – Идите в другие покои и ищите там добычу!

Войны рассыпались по соседним коридорам и залам, спеша поживиться царским добром.

Гай переглянулся с Публием и сказал, прищурив глаза:

– Фавст Корнелий Сулла не устоит перед таким богатством! За эти вещи мы сможем купить себе прощение, если нашего участия в штурме дворца окажется недостаточно!

– Я больше рассчитываю на помощь царя Ариобарзана. Ему и преподнесу эти дорогие ножны!.. Жаль, меча не оказалось.

Шум и крики отвлекли их. В опочивальню ввалилась толпа «медных щитов» и остановилась, оторопев при виде обезглавленного трупа грозного царя. Многие поспешили криками передать всем потрясающую новость.

– Митридат мертв! – выкрикивали воины истошно, в каком-то исступлении.

– Митридат мертв! – подхватывали другие и несли эту новость по коридорам дворца, за стены акрополя и дальше, на улицы города. – Митридат мертв!.. Да живет и здравствует молодой и мудрый царь Фарнак!

С исчезновением Евлупора сопротивление защитников старого царя стало ослабевать, воины все чаще стали оглядываться назад, больше думая о возможности отступления, чем о победе. Их осталось не так много. Израненные и помятые, они испытывали жажду, но не находили глотка воды.

С трудом отбросив повстанцев и соорудив еще один завал перед дверью, они заперлись в полутемном коридоре, получили небольшую передышку.

– Нет Евлупора!.. Убит или пленен! – говорили воины, тяжело дыша.

– Наверное, он переметнулся на сторону молодого царя, а нас покинул! – отвечали им другие с досадой.

– Что делать нам?.. Выйти и сдаться – нас перебьют! Не простят большой крови, пролитой нами!

– Сдаваться нельзя, мы со старым царем клятвой связаны!

– Боги не простят!

– Надо держаться до победы!

Удары тарана заставили всех вздрогнуть, схватиться за оружие. Сейчас рухнет временная преграда, и начнется последний бой. Изготовившись к рукопашной схватке, они опять вспомнили Евлупора. Даже проклинали его за измену.

– Не верю я, что Евлупор мог изменить! – в сердцах отозвался старый воин. – Он погиб, это вернее!

– Все-таки он предал нас, твой Евлупор! – огрызнулся молодой воин с разрубленной бровью, сильно кровоточащей.

– Жив я и не предал вас! – загремел знакомый бас откуда-то сзади.

Из-за поворота коридора появился потерянный вожак в сопровождении незнакомого человека мирного вида.

– Евлупор!.. Где ты был? – раздались сразу несколько голосов, в которых прозвучали и раздражение и надежда.

– Где я был, там меня уже нет!.. Скажу только, что дело наше проиграно, ибо Митридата нет в живых! Умер он, и сражаться нам не за кого!.. Сдаваться тоже нельзя, мы последние защитники покойного царя и с нами поступят по праву войны!

– Что же делать?.. Скажи, Евлупор!

Воины обступили старшого и ждали ответа, одновременно слушая, как таран сокращает их передышку ухающими ударами. В их глазах отражались разноречивые чувства – страх, подозрительность, ожесточенность. Среди них были понтийцы из бывших ратей Митридата, греки из Диоскуриады, соблазненные добычей, свирепые исавры с южных гор Анатолии, соаны, которые пошли в поход за царское жалованье и в чаянии грабежа. Теперь все они чувствовали себя погибшими и горько сожалели, что покинули родные места.