Виталий Полупуднев - Митридат

А в темных коридорах шептались евнухи, которые до этого стояли ниже Тимофея и Бакха и терпели от них обиды. Смерть двух последних безбородых фаворитов могла означать многое.

– Теперь великий царь будет нуждаться в верных слугах и возвысит нас, поставит на место погибших! Да помогут нам боги!..

– Вот они, дурные сны и зловещие предзнаменования! – прошептал Фарнак, когда тяжелая дверь тайного узилища захлопнулась за его спиною.

Царевич унаследовал от отца как его решительность, так и суеверие. И сейчас готов был признать, что не все боги отвернулись от Митридата, который не утратил былой мертвой хватки в борьбе с заговорами и изменой. А может, ему так усердно служат злые демоны, что питаются человеческой кровью?

На Фарнака были возложены те же самые позолоченные цепи, в которых когда-то умер Митридат-младший, бывший колхидским царем, а совсем недавно томился перед казнью ни в чем не повинный Эксиподр.

Осмотревшись, Фарнак заметил на полу блестку, наклонился и поднял перстень с голубым сапфиром. «Что это?» – подумал он, невольно вздрогнув. Он узнал перстень Эксиподра. Брат как-то говорил, что перстень мал и жмет ему палец. Но он носит эту драгоценность, так как это талисман, подаренный матерью. О боги, значит, и Эксиподр находился в этом гнусном подвале?.. Здесь он провел ночь перед казнью! И, видимо, узнав, что мать виновна в его осуждении, снял перстень и бросил на пол тюрьмы!

Оглядев заплесневелые своды, Фарнак горько усмехнулся. Сейчас он с особой остротой ощутил как бы близость казненного брата. Ему показалось, что тот здесь, присутствует невидимо и что-то хочет сказать посиневшими устами.

Да, это она самая, темница обреченных на смерть!.. Значит, и он, последний сын Митридата, обречен!.. Пришла в голову жена-меотка и маленькая Динамия. Какая судьба ждет их?

– Последний сын, царский наследник, – шептал он словно в недоумении. – И – царь-отец, истребляющий своих детей! Отец-андрофаг!.. Страшный Кронос!

Это звучало чудовищно, противоестественно. И Фарнаку еще раз представилось, как лохматый демон вселился в отца, превратил тело царя в свою одежду и теперь его устами изрекает приговоры детям царским!..

Водворению узника в темницу предшествовала встреча с отцом при единственном свидетеле, который молча стоял поодаль. Это был стратег Менофан, озабоченный ночным происшествием. Отец кричал в неистовстве, вращая налитыми кровью глазами, и стучал по полу заостренным жезлом, как бы намереваясь пронзить им преступного сына.

– Неблагодарный! – гремел царь на весь дворец. – Ты дерзнул стать мне поперек дороги! Ты унизился до ночного грабежа совместно с разбойниками и людьми недостойными, один из них – Асандр!.. Где Клеопатра? Где Орсабарис?.. Куда скрылся предатель Митраас?..

Фарнак, скрученный ременными путами, лежал на полу в неудобной позе и чувствовал, как немеют перетянутые руки и ноги. «Ого, – подумал он, услышав вопрос, – значит, налет Асандра удался! Асандр не схвачен, Митраас скрылся… Царевны, видимо, с ними!.. Это уже хорошо!»

Их взоры скрестились. Однако Фарнак не опустил глаза перед пепелящим взглядом Митридата. С обычной смелостью и присутствием духа он ответил:

– Ты всеведущ, государь, тебе лучше знать, где твои дочери! Ведь не со мною ты отправлял их в дар скифскому царю! Почему же спрашиваешь меня?

– Не пытайся обмануть меня!.. Мне все известно, твои люди опознаны среди разбойников!

– Мои люди? – не моргнул глазом Фарнак. – Я никуда не посылал их. Если они тайно занялись грабежом, то винюсь перед тобою – не углядел! Прикажи допросить их, если они схвачены, кто посылал их, я буду рад узнать правду!

Он сказал это с хорошо разыгранным недоумением и простосердечием, чем озадачил Митридата. Менофан не удержался от одобрительного жеста, видя, как уверенно и достойно ведет себя царевич. Уловив в облике царя намек на колебание, он воспользовался этим и горячо вмешался:

– Вот видишь, государь, царевич в неведении о происшедшем! Нападение совершено без его ведома и согласия!.. Иначе он не говорил бы так смело! А воины от безделья шалят, учиняют грабежи на дорогах!.. Надо поспешить с выступлением в поход, дать им настоящее дело!

Замечание попало в цель. Царь знал, что беспорядки в войсках зашли далеко, неподчинение охватило все отряды, стало невозможно отличить воина от грабителя с большой дороги. Не диво было, что и люди Фарнака творили неприглядные дела без ведома своего начальника. Трудно было винить в этом одного царевича, все были виноваты.