Виталий Полупуднев - Митридат

Рабы не были ни однородной, ни сплоченной массой. Единение для них становилось возможным лишь в некоторых случаях. Таким случаем явился страшный рабский бунт, возглавленный Савмаком.

Были рабы чистые, которые пользовались милостями хозяев, – их называли «смеющимися рабами». Были рабы черные, они работали на полях и в эргастериях. Эти стонали под хозяйским ярмом, отупевшие и озлобленные. Одни рабы подгоняли других бичами. Вооруженные рабы охраняли покой своих хозяев, чем уподоблялись цепным псам, готовым броситься на всякого, на кого укажет хозяин. Такой вооруженный раб смотрел с презрением на грязного чистильщика мусорных ям или на кузнеца, прикованного цепью к наковальне. Нередко рабы верхнего слоя сами владели рабами и наказывали их жестоко, не думая, что те такие же бесправные «говорящие орудия», как и они!..

И если одни рабы трудились от зари до зари, получая в награду лишь удары бичей от своих собратьев, то были и такие, которые бродили без дела по городу, занимаясь воровством и нищенством. А хозяева были рады этому, ибо с упадком ремесел не могли дать им работу, не могли и продать их самих, а тратиться на их прокормление не хотели. В таких случаях рабы-мужчины становились ворами и попрошайками, а молодые рабыни шли в порт торговать собою, образуя целые толпы так называемых «козочек», узнать которых было легко – каждая носила под мышкой рогожку, убогое ложе уличных встреч. Многочисленность «козочек», их доступность порождали чудовищное падение нравов, почти неприкрытое бесстыдство, пресыщение и извращения, неслыханные в былые времена. И пьяные гуляки уже не довольствовались обществом женщин, но тянулись к иным ощущениям. Это породило еще одну разновидность уличного гетеризма – женоподобных юношей-содомистов [ так ], наряжающихся в женское платье. Бывало, женская половина уличных возлюбленных пыталась избивать конкурентов-мужчин. И блюстители порядка с трудом прекращали кровавые побоища, вынося за городскую стену мертвых и искалеченных.

Сейчас, к закату солнца и с наступлением темноты, эти бесправные затопили рыночную площадь. Хохот и песни, пьяная ругань и визг женщин, топот танцующих пар, звон посуды – праздники рабов. И хотя косское вино еще было в чанах и бочках – его раздача началась с большим опозданием, – на площади все были пьяны. Пользуясь отсутствием хозяев, дворовые рабы очистили их продуктовые и винные склады, надеясь сослаться потом на грабителей. Сюда тащили все. Даже шел шумный обмен. Кто-то продавал похищенные у хозяина сандалии за глоток вина, другой соблазнял красотку куском остывшего пирога и наполненной флягой.

Гиерон толкался в толпе, пробираясь к столам угощений. Но там была такая давка, что получить что-либо едва ли удалось бы. Да и стоило ли мять бока ради постной каши и жидкого вина?.. Пусть за это рабское угощение дерутся те, кто спит на соломе и работает лопатой. Он же искал другого. Время шло, солнце закатилось, и ночной мрак быстро наступал, оттесняя отблеск уходящего дня. А Гиерон все еще бродил среди толпы. Он вздрогнул, когда тяжелая рука опустилась ему на плечо.

– Кто это? – обернулся Гиерон и озадаченно выпучил глаза, увидя фигуру, закутанную в плащ.

– Тсс… – Фигура сделала предостерегающий жест. – Это я, Евлупор! Ты как будто кого-то ищешь?

– Почти что так, – ответил неопределенно Гиерон и опасливо оглянулся. Приблизившись г другу, он прошептал ему на ухо: – Кажется, мой хозяин поражен безумием, сегодня он потерял все, даже голову!.. Я же твердо решил бежать в пираты и вот ищу одного человека, который проведет меня к киликийцу. Он вербует таких, как я, в свою шайку!..

В этом заявлении прозвучало желание Гиерона показать себя с лучшей стороны перед другом, человеком решительного характера, который иногда подсмеивался над его осторожностью. Евлупора должны были поразить такие смелые слова. Тот подумал, взял его под руку, отвел в сторону и сказал просто:

– Ты хочешь стать пиратом? Оставить долю слуги и раба?.. Если это не очередная шутка, мне с тобою по пути! Ты только решил бежать, а я, брат мой, уже бежал из-под стражи!.. Если я не сумею выбраться из города в эту ночь, завтра утром Парфенокл хватится меня и учинит сыск по всему городу, тогда мне несдобровать!

– Как, Евлупор! И ты решился на такое опасное дело?

– Говорю – уже бежал, ибо терять мне нечего!.. Сегодня хозяин заключил меня в темницу, чтобы завтра забить кнутом до смерти!

– За что же?