Гаджимурад Гасанов - Зайнаб

Тетя Ашаханум — тонкий знаток человеческой души, женской, девичьей натуры, с тех пор стала обрабатывать душу Зайнаб. Понимая, зная ее импульсивный характер, стремление знать тайный кладезь человеческой души, видя и понимание ее стремление к мужчине, она издалека, сужая круги, стала вводить в паутину, где прячется большой и ядовитый паук, откуда эта девчонка никогда не выберется. Поэтому она часто читала в ее присутствии древнеиндийский трактат о любви «Камасутру».

Первые дни Зайнаб страшно стеснялась, когда тетя Ашаханум читала такие вещи, от которых от стыды у нее уши вяли, она не выдерживала душевной нагрузки и выбегала из комнаты. Но со временем она стала привыкать к ровному, магнетическому голосу тетушки, напрягая все свое внимание, вслушивалась в каждое слово, вдруг ей стало открываться тайное значение и предназначение этого трактата, стала вникать и понимать в самое сокровенное и заветное трактата, в тайный смысл подтекста. Об этом открыто говорили ее горящие жажадой любви глаза, горящие в огне и пересохшие губы, трепетно раздувающиеся ноздри, в которые то и дело с шумом вдыхала очередную порцию кислорода, насыщающего кровь, даже огромная копна волос, своими кончиками обращенные в сторону источника любовной информации.

Через пару недель эти зеленоглазые фурии вошли в такое доверие друг другу, входили и разбирали такие детали тайных человеческих отношений, что «Камасутра» иногда перед их разборчивостью и потерей стыда краснела. Когда они говорили, так близко приближали друг к дружке лица, что стороннему человеку казалось, и лица, и руки, и ноги, и мысли их объединялись воедину. Казалось, что не они разные женщины, со своими коварными мыслями, разными понятиями любви и ненависти, добра и зла, а один организм со множеством рук, ног, глаз, стремящейся к одной общей цели — унизить, раздавить, упаковать и выбросить.

Рассказы Ашаханум, откровенные высказывания о сексе, о своих любовных похождениях перевернули душу Зайнаб. На те тайные вопросы, которые на себе задавала и не находила ответов, теперь тайную книгу любви, которую ей открыла тетя Айханум, давала исчерпывающие ответы. Зайнаб для далекого плавания хотелось открыть открытые просторы голубого океана, вместе этого кормчий завел ее в непролазные болота.

Зайнаб стала чувствовать и понимать, теперь, если даже ее закуют в железные цепи, она найдет в себе силы их разорвать и помчится туда, где она найдет пищу для душевного и телесного успокоения.

С того дня Зайнаб нашла утеху для телесных наслаждений, забаву для души. Когда она приходила домой с очередной «вечеринки», единственное, что выдавало, что она пришла с «буйно проведенной ночи» это были темные тени под глазами и желтоватый, не отдохнувший вид лица. Да и глаза, которые неестественно блестели. Только на следующий день, после «активно» проведенной ночи, с ее дрожащих, обессилившихся рук выпадала любая работа. Так проходили дни… недели…

А тетя Ашаханум, претворяясь, делая вид, что ничего не замечает, игриво подходила к Зайнаб, гладя рукой по ее густым растрепанным волосам, говорила:

— Доченька моя, что же ты изводишь свой молодой организм? Я же не просила тебя, чтобы ты днями и ночами работала за ткацким станком? Ковры, сотканные таким непосильным трудом, мне пользы не принесут! Работай в свое удовольствие, доченька… Молодая, прекрасная пери, каковой являешься ты, обязана беречь свою красоту… У тебя, моя роза, впереди большая и интересная жизнь… А ее тебе придется испить по капелькам…

Только Ашаханум хорошо знала, где Зайнаб по ночам проводит свое время, где она встречается с «друзьями», в какую грязь она ступает. Только каждый вечер, проведенный Зайнаб в таком обществе, поднимал Ашаханум в своих глазах в более высокую степень своего совершенства.

Вот Зайнаб и сегодня вечером, к концу рабочего времени в мастерской, искусно претворяясь перед тетей Ашаханум, что ей неловко за себя, готовясь куда-то… уходить, искала удобный подход к ней и, как лисица делала вокруг нее круги. С ее видения, вот и тот удобный случай настал.

— Тетя Ашаханум, — обратилась к ней, не смея смотреть ей в глаза, — если не возрожаете, то сегодня на ночь я хотела пойти проведать невесту моего брата. Мне сообщили, что она захворала, и она нуждается в моей помощи… Завтра утром, до начала рабочего времени, я буду в мастерской… Если что-то срочное у нас есть, я останусь, никуда не пойду…

Она была одета во все черное, на лице красовалась и черная вуаль, невинно, чинно, благородно.