Валентин Пикуль: Нептун с Березины

— Теперь османы не могут помешать нам расправиться с этим зарвавшимся корсиканцем. Прощайте, адмирал…

Дунайская армия превратилась в резервную. Наполеон еще не думал оставлять Москву, когда Чичагов получил из Петербурга приказ — двинуть свою армию в Белоруссию, чтобы отрезать пути отхода французам. Перемещая армию с берегов Дуная, адмирал успешно отбил наскоки австрийцев и саксонцев, союзников Наполеона, которые сочли за благо укрываться в Польше. Когда же Наполеон оставил Москву и побежал вспять, стало ясно, что ему — на путях к Вильне — никак не миновать переправы у Березины, куда подходила Дунайская армия. Наполеон, преследуемый Кутузовым с тыла, окажется в капкане. Позорный плен — вот что ожидало его на Березине!

— Понимаем, — рассуждали в штабе Чичагова, — именно здесь, на переправах через Березину, история сплетает два венца — терновый для Наполеона и лавровый для нашего адмирала…

Александр I из Петербурга напоминал: «Подумайте, каковы будут последствия, если Наполеон уйдет за наши границы и создаст новую армию» (в Европе). Близились зимние холода, в сражении под Красным французы были разгромлены, Кутузов уведомил Чичагова: «Наполеон ускакал со свитой своею, оставя свои войска на жертву воинам нашим. Поспешайте, ваше высокопревосходительство, к общему содействию, и тогда гибель Наполеона неизбежна…» Под ошметками своих знамен Наполеон еще имел немалую армию, но — какую? Сегюр писал, что «не стало братства по оружию, все связи были порваны. Невыносимые страдания лишили всех разума, каждый помышлял о собственном спасении». Немец спешил выбраться в Германию, поляки грезили о кофейнях Варшавы, испанцы мечтали о жарище Мадрида, португальцы о далеком Лиссабоне, а сами французы шатались от голода и не чаяли, как дотащить свои кости до Вильны…

Чичагов в эти дни метался среди лесов и замерзших болот, не зная, где занять главную позицию; он с нетерпением ожидал, когда с севера подойдет к нему на подмогу армия генерала Витгенштейна, охранявшая подступы к Петербургу.

Трагедия Березины определилась. Не стану ее описывать, а лучше сошлюсь на мнение «Советской Исторической энциклопедии»: «Отсутствие взаимодействия между отд. группами войск, ошибки Чичагова и Витгенштейна помешали выполнению плана окружения противника. Однако обществ. мнение России вину за это целиком возложило на Чичагова…» Тут все ясно! Но сама Березина стала могилой для армии Наполеона, вот что увидел Чичагов на месте переправы: «Ужасное зрелище представилось нам, когда мы 17 ноября пришли на то место…, земля была покрыта трупами убитых и замерзших людей…, река запружена множеством утонувших пехотинцев, женщин и детей; возле мостов валялись целые эскадроны, которые бросились в реку. Среди этих трупов, возвышавшихся над поверхностью воды, видны были стоявшие, как статуи, окоченелые кавалеристы на лошадях в том положении, в каком застала их смерть», — цитирую из записок Чичагова…

Крылов в басне «Щука и Кот» вывел адмирала в образе щуки, пожелавшей ловить мышей. Престарелый Гаврила Державин не сдержал своего гнева, выразив то, что думали все русские:

Смоленский князь Кутузов

Предерзостных французов

И гнал и бил,

Инаконец им гибельну он сеть связал;

Но земноводный генерал

Приполз, — да всю и распустил…

Итак, Наполеон вырвался живым из ловушки на Березине, последствия его спасения были ужасны: война не закончилась в 1812 году его пленением, а потребовала изнурительных побоищ на полях Европы, завершенная только в 1815 году — битвою при Ватерлоо… Вот в чем вся главная суть Березины!

Петербургские остряки тогда говорили:

— Если бы на Березине русскими войсками командовал сам Наполеон, то он непременно взял бы в плен сам себя…

Историк М. Богданович писал: «Вся тяжесть народного негодования за уход Наполеона пала на одного Чичагова, о котором стоустая молва разглашала, будто бы он выпустил бич Европы из западни, устроенной ему дальновидным Кутузовым». Там, на Березине, было немало боевых генералов, но русское общество винило лишь Чичагова, и, пожалуй, один только прямой А. П. Ермолов пытался защитить адмирала, указывая на других виновников Березины:

«Чувствую с негодованием, — писал Ермолов, — насколько бессильно оправдание мое…»

Я тоже не верю в измену Чичагова, который якобы сознательно выпустил Наполеона из березинской ловушки; не верю я и в предательство Чичагова, о котором открыто судили-рядили его разгневанные современники. Мне кажется все проще: адмирал не знал законов войны на сухопутье, сам запутался в своих бестолковых распоряжениях, запутал и подчиненных ему генералов, а в трагедии Березины более других повинен сам царь, доверивший командовать армией человеку, способному воевать только в морских просторах…