Валентин Пикуль: Три возраста Окини-сан

— Оставайся тут… пьяная ведьма. Я не могу больше так жить! Я ненавижу тебя и всю нашу постылую жизнь…

Бутылка выпала из рук Окини-сан, кулак ее разжался, и ветер развеял деньги над нефтяной пленкой воды.

— Я так и знала, — тихо сказала она. — Никто не может…

Со стоном вдруг обняла его — страшно крепко.

— А разве я могу? — раздался ее крик.

В кустах затихли цикады. Коковцев ощутил костлявые ключицы, исчахшую грудь уродливой старухи.

— Прости, — ответил он ей, плача.

— А ты не виноват. Виновата лишь я, рожденная в ужасный год Тора… Ты сам должен простить меня!..

В поведении женщины что-то изменилось.

— Ты не можешь? — переспросила она. — А я?

Над Иносой разгорались огни, слышалась музыка.

— Отпусти меня, — сказал Коковцев.

Стоя спиною к обрыву причала, женщина склонялась над морем, продолжая удерживать его в своих объятьях.

— Не бойся… не надо, — шепнула она.

Только сейчас его охватил ужас.

— Не держи меня! — успел крикнуть он.

Короткий всплеск и холодный мрак. Третий раз в жизни море забирало его к себе. Он не вытерпел, жадно заглотив воду в легкие. Угасающее сознание еще было способно отметить, что Окини-сан, припавшая к нему, вдруг захотела вернуться обратно.

Куда? К своей лачуге? К свету луны? К своему кузнечику?..

Коковцев сам удержал ее на илистом дне гавани, забросанном бутылками, разложившейся падалью и консервными банками. Там, среди отбросов большого города, они и затихли, еще шевелясь и вздрагивая в агонии, пока глаза не закрылись в усталом сне — глубоком и безнадежном.

Где-то очень далеко звучала веселая музыка.

Жизнь продолжалась, но это была уже не их жизнь!

Через несколько дней местная газета коротко сообщила в числе городских происшествий, что море выбросило два трупа. Полиции удалось опознать в них известную когда-то куртизанку из Иносы по имени Окини-сан и русского адмирала, имевшего честь удостоиться от божественного микадо ордена Восходящего Солнца.

Больше ничего. А больше ничего и не надо!

Реверс — возможность молодого офицера содержать жену в приличном достатке, иначе брак ему возбраняется. В дальнейшем встретится слово «реверс» в ином значении — способность корабля переключать свои машины и движение винта с переднего хода на задний и наоборот. ( Здесь и далее примечания автора .)

Певческий мост — обиходное название министерства иностранных дел, размещавшегося тогда возле Певческого моста в русской столице.

"Китай очень высоко оценивал свои собственные достижения и ни во что не ставил другие государства… поэтому он не умеет заимствовать лучшее у других, чтобы восполнить свои недостатки». (Сунь Ятсен. Избранное. М., 1964, с.250 — 251).

Секретная экспедиция русских клиперов (1881 год) проходила в районе нынешнего государства Индонезии; описание ее оставили два адмирала, тогда еще мичмана, Г.Ф.Цивинский и В.Ф.Руднев, в будущем командир легендарного крейсера «Варяг».

Добровольный флот — так назывался флот в России, который под торговым флагом совершал длительные рейсы между портами Европы и Дальним Востоком, имея на борту военные команды из добровольцев. Во время войны корабли Добровольного флота вооружались, становясь крейсерами рейдерского назначения.

Корабельный гардемарин — полуофицерское звание, даваемое гардемаринам, которые, отплавав год на кораблях, потом сдавали экзамены на первый офицерский чин — мичмана.

Я пишу «лейтенанта», как и принято у нас называть революционера П.П.Шмидта, хотя он был в чине капитана второго ранга.

Впрочем, в Японии поставлен памятник Миура Тамаки, судьба которой сложилась вполне благополучно, хотя она тоже считается прототипом мадам Баттерфляй. В работе над оперой Дж. Пуччини помогала японка Хисака Ояма, погибшая при пожаре францисканского монастыря в Иокогаме в 1956 году, когда сгорели все нотные записи композитора, но уцелели золотые часы -подарок ей от самого Дж. Пуччини.

Дестройеры (или дестроеры) — обычно так называли миноносцы устаревших типов, служившие для выполнения различных боевых задач; в дословном переводе означает — истребитель.