Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1

— Вашему высочеству остается только приказать, — отвечал он, — я чувствую себя вполне здоровым и высоко ценю честь обедать за одним столом с вашим высочеством!

— Знает ли султанша Валиде об этом неожиданном происшествии?

— К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, ваше высочество! Я только сейчас узнал о скоропостижной смерти мушира Изета и получил приказ поспешить сюда, чтобы велеть вынести покойника и занять место мушира.

— Тебе известно, почему сменили мою прислугу?

— Вероятно, ее в чем-нибудь подозревают.

— Сменили и моего слугу Хешама!

— Должно быть, это произошло вследствие сегодняшнего происшествия, ваше высочество, другой причины я не знаю!

— Мне совсем не нравится эта перемена!

— Часто доверяют слуге, который вовсе не заслуживает доверия, а напротив, только злоупотребляет им!

— Я желаю снова взять Хешама!

Новый мушир зловеще пожал плечами.

— Очень жаль, что не смогу исполнить желания вашего высочества, — отвечал он, — насколько я слышал, слуги Хешама нет уже больше в живых.

— Так его убили потому, что он правился мне? — сказал принц Мурад.

— Если ваше высочество недовольны новым слугой Мехмедом, то вашему высочеству стоит только всемилостивейше уведомить меня, и он будет сменен.

— Так бедного Хешама заставили поплатиться жизнью за смерть мушира, в которой он совершенно не виновен, — продолжал Мурад, не обращая внимания на слова Чиосси, — мне теперь все равно, кто бы мне ни служил, каков бы ни был следующий слуга, я не могу удостоить его своего доверия, не подвергая его жизнь опасности, я очень хорошо понимаю это теперь.

— Как я уже сказал, люди эти не всегда заслуживают подобного доверия, ваше высочество. На Хешаме лежит подозрение, что он виновен в смерти мушира.

— Ступай и объяви им всем, что это ложь. Хешам стоит выше подобного подозрения. Но они под предлогом этого подозрения взяли его у меня и заставили поплатиться жизнью за свою верность. Не говори мне ничего об этом слуге, верность его, без всякого сомнения, достойна подражания. В моих глазах он стоит в тысячу раз выше иного визиря или паши, который под личиной верности и преданности ловко умеет набивать свои карманы. Хешам же умер бедняком, он даже не брал от меня жалованья.

— Быть бескорыстным в мелочах не так уж трудно, — с многозначительной улыбкой заметил мушир, — он не брал жалованья, но, может быть, он другим способом умел вознаграждать себя.

— Ты потому это думаешь, что так поступает большинство в нашем государстве. Ты думаешь, что недуг этот так заразителен, что уже не найдется больше ни одного слуги, который бы не воровал и не обманывал, не наживался бы выжимаемым при всяком удобном случае бакшишем [23] Бакшиш — взятка, подачка. Это слово, с которым прежде всего знакомится путешествующий по Турции, так как всегда и везде оно играет важную роль. Найдут ли ночью ворота города закрытыми, бакшиш — лучший ключ открыть их. Едва ли есть какое-нибудь затруднение, которого не преодолело бы это магическое слово. . Так знай же, что невинно пострадавший сегодня Хешам был образцом бескорыстия, он достоин удивления, я хочу воздать ему единственную награду, какую могу дать ему теперь, после смерти, то есть добрую память и хвалу, что он был честным человеком. Одно это слово ставит его выше любого мушира, паши и визиря.

Чиосси менялся в лице от едва сдерживаемой им злобы при этих намеках.

— Нет ли у вашего высочества еще поручения для меня? — спросил он дрожащим голосом, едва владея собой. — Выслушивать похвалы слугам вовсе не входит в мои обязанности.

— Но для многих они достойны сочувствия. Мушир, я приказываю тебе, чтобы на его надгробном камне была сделана надпись: «Он был честный человек». Это лучше всякого саркофага. Еще вот что: у Хешама остались жена и малолетние дети, я желаю, чтобы они каждый месяц получали несколько сот пиастров из моей казны! Теперь ступай, я хочу спать. Прикажи новому слуге Мехмеду принести мне к ночи стакан шербета.

Чиосси поклонился.

— Приказания твои, светлейший принц, будут выполнены, — сказал он, — желаю вашему высочеству продолжительного и спокойного сна.

И, злобно сверкнув глазами, он вышел из комнаты. Последние слова его имели двоякий смысл: злобным тоном, с каким-то особенным ударением, он пожелал принцу продолжительного и спокойного сна…

Но Мурад и не подумал о таком смысле пожелания мушира; он едва ли даже слышал его слова, едва ли обратил на них внимание. Его одолевала усталость, он чувствовал сильный жар и нуждался в чем-нибудь прохладительном.