Иосиф Кантор - Моисей. Тайна 11-й заповеди Исхода

Сидели тесно, потому что помимо Аарона, старейшин и нескольких военачальников, Моисей пригласил не только Нафана, но и остальных подозреваемых – военачальников Авенира и Савея, казначея Манассию и начальника над писцами Мардохея. Никакой определенной цели у него не было, просто захотелось понаблюдать за тем, как они будут вести себя, ведь один из них, скорее всего, был виновником сегодняшнего происшествия, а вину трудно скрыть, она нет-нет, но проступает через любую маску.

Однако неведомый враг умел превосходно владеть собой. Ни Нафан, ни Авенир, ни Савей, ни Мардохей, ни Манассия ничем себя не выдали. Нафан просидел все время с непроницаемо-важным видом, Авенир и Савей, как и положено начальникам над воинами, время от времени вставляли энергичные замечания насчет того, что надо решительно пресекать слухи и панические настроения. Лицо Манассии оставалось бесстрастным до тех пор, пока Ахир, сын Энана, начальник колена Иудина, не отпустил колкость в его адрес, заподозрив казначея в том, что тот спит с открытыми глазами. Манассия растянул в усмешке тонкие губы и ответил, что привык больше слушать, чем говорить, и снова застыл, словно изваяние. Мардохей реагировал на происходящее более живо – цокал языком, качал головой, хлопал себя ладонями по коленям и делал все это крайне естественно. Моисей поймал себя на мысли о том, что немного странно ведут себя всего два человека – Аарон, который еще не отошел от общения с народом, и Осия. Аарон говорил излишне горячо, словно выступал перед толпой, а не перед узким кругом сподвижников. Осия же подозрительно косился на всех, за исключением Моисея, Аарона и двух начальников колен – Нахшона и Элишамы. Моисей понимал, что подобная чрезмерная подозрительность вызвана молодостью Осии (молодость не признает других цветов, кроме черного и белого), но при иных обстоятельствах подобное поведение могло бы показаться подозрительным. Виновный в чем-то плохом нередко не просто таится, а старается переложить свою вину на других. Но кого угодно мог бы заподозрить Моисей, только не брата своего Аарона и не пылкого преданного ему и своему народу Осию, чья пылкость, перебродив, должна была превратиться в стойкость, твердость характера. Эта твердость в сочетании с острым умом и умением увлечь людей и повести их за собой – задатки незаурядного, выдающегося человека. «Вот он – лучший из военачальников нашего времени», – думал Моисей, глядя на Осию, и обещал себе, что при первой же возможности предоставит тому возможность проявить себя.

Говорили о том, что надо быть бдительными, и обсудили меры, которые должны были способствовать усилению бдительности.

Говорили о том, что брожение умов и людскую неверность можно преодолеть только убеждением, а не силой. Любое приложение силы, любое противопоставление одной части народа другой его части приведет к расколу и различным междоусобицам. Может дойти и до открытой схватки между теми, кто верен, и теми, кто колеблется и думает о возвращении в Египет. Мнение Моисея по этому поводу полностью совпадало с мнением Аарона, который сказал:

– Мы ответственны за наш народ перед Господом нашим, а для тех, на кого свыше возложена ответственность, нет хуже греха, чем пренебрежение собственными обязанностями. Проще всего сказать: «кто не с нами – уходите», и тогда ряды наши начнут таять с каждым днем. Мы будем подобны пастуху, который не ищет заблудившихся овец и не поджидает отставших от стада, а все гонит и гонит стадо вперед. Много ли останется у него овец? Навряд ли. С другой стороны, нам нельзя уподобляться свирепым псам, которые бегают вокруг стада, и рычанием своим пугают овец, заставляя их сбиваться в кучу. Каждый из нас, каждый из нашего народа должен входить в Землю Обетованную с радостью и должен идти туда с надеждой и верой. При помощи страха не привести людей к счастливой жизни. Мы должны убеждать, объяснять, должны находить такие слова и говорить их так веско, чтобы каждое из них доходило не только до ушей слушателей, но и до их сердец. Если хотя бы малая часть нашего народа, хотя бы один из нас по доброй воле вернется в рабство к фараону, то как нам тогда держать ответ перед Господом? Ряды наши должны множиться, а не убывать, и мы должны избавиться от сомнений, прежде чем достигнем Земли Обетованной. Если на это уйдут не месяцы, а годы, то так тому и быть!

«Сорок лет, – тихо шепнул кто-то на ухо Моисею. – Сорок лет пройдет, и войдут не все».

Моисей резко обернулся на шепот и встретился с удивленным взглядом Авидана, сын Гидеона, начальника колена Вениаминова, сидевшего по левую руку от него. Моисей решил, что ему послышалось. Какие сорок лет? Через сорок лет евреи уже освоятся в Земле Обетованной и сделают ее настоящим раем земным на зависть всем другим народам…