Роберт де Ропп: Если я забуду тебя…

Представьте себе мощную пирамиду, состоящую из множества террас и широких лестниц. Четырнадцать ступеней вели к первой террасе. Следующий пролет из пяти ступеней увенчивался стеной, за которой находился алтарь и Святилище. А в этой великой стене представьте себе девять огромных ворот, четыре с севера, четыре с юга, одни на востоке, на западе же стена была нерушимой. Эти ворота были великолепны и видны издалека, двойные ворота пятидесяти футов в высоту и двадцати пяти в ширину, покрытые серебром и чеканным золотом, точно так же как воротные столбы и притолоки. За стеной с восточной стороны располагался двор женщин, потому что еврейские женщины не могли подойти к Святилищу ближе, чем в этом дворе, во время же своих месячных они вовсе не могли входить в Храм. Трое ворот вели в этот двор, на востоке, на севере и на юге. Когда были открыты восточные ворота, внутри этого двора можно было увидеть мраморный портик и много небольших зданий, где хранились драгоценные пряности, используемые в Храме. Евреи очень ценят эти пряности и редкие духи, почитая их гораздо больше чем золото. В зданиях двора женщин было и много других сокровищ, украшения из золота и серебра, драгоценные ткани, всевозможные драгоценные камни. Здесь так же стояли тринадцать хранилищ с широким открытым верхом как у трубы, сужающиеся к основанию, в которые благочестивые люди бросали пожертвования большие или малые.

Самыми удивительными из всех ворот, ведущих в Святилище, были ворота во внутренней стене двора женщин, огромные по размеру, полностью сделанные из коринфской бронзы, которая ценится гораздо выше чистого золота. Это были ворота Никанора, известные так же среди евреев как Красивые ворота. В праздничные и святые дни и внешние ворота и Красивые ворота двора женщин распахивались, и наблюдатель, стоящий во дворе для неевреев, мог смотреть через них и созерцать само Святилище. Какая ослепительная перспектива, какое сияние золота и белого мрамора на фоне синего неба! Между Красивыми воротами и Святилищем стояла золотая арка в сто двадцать футов высотой и сорок два фута шириной, к которой вели двадцать ступеней. Каменный алтарь, где приносились жертвы, находился перед Святилищем и был четырехугольной формы, двадцати семи футов высоты и восьмидесяти квадратных футов в основании с рогообразными выступами по углам, к которому с юга приближался пологий склон. Железо не использовалось при сооружении алтаря, и никакие железные орудия никогда не касались его, потому что среди евреев говорили «Железо создано, чтобы сократить людские дни, а алтарь построен, чтобы удлинить дни людей». В этом они были несправедливы к черному металлу, ведь то, что может быть использовано для выделки мечей, с тем же успехом может быть использовано для пахоты. Не вина железа, если люди используют его для убийства друг друга.

Вокруг алтаря и Святилища шел низкий каменный парапет, за который позволялось проходить лишь священникам, а из них лишь тем, у которых отсутствовали изъяны. За парапетом и за алтарем находилась лестница из двенадцати ступеней, а дальше в центре широкой террасы, вымощенной редким мрамором, возвышалось самое священное здание Храма — Святилище. Это было действительно великолепное строение, у которого не было изъянов, которое ослепляло глаза и поражало воображение. Так как со всех сторон оно было покрыто массивными золотыми пластинами, то как только солнце касалось их, они отражали такое ослепительное сияние, что приходилось отводить глаза. Святилище было могучим строением, его фронтон был длиной в сто семьдесят футов и был построен из таких больших блоков мрамора, что я невольно спрашивал себя, что за смертный мог сложить их, ведь некоторые их них достигли восьмидесяти футов длины и десяти футов толщины! В передней части здания находилось большое помещение, которое они называли Святым Местом. В него входили через золотые двери восьмидесяти футов высоты, и над этими дверями висели две золотые лозы, с которых свисали гроздья винограда, размером с человека. Из-за этих лоз среди римлян ходили упорные слухи, что еврейский Яхве не что иное, как Бахус, бог вина, на это, уверяю вас, не так. Перед огромными дверями Святилища висела изумительная завеса, тканная в Вавилоне, расшитая четырьмя цветами, изображая вселенную. Алый — символизировал огонь, тонкий лен — землю, синий — воздух, а фиолетовый — море. Южный конец завесы был отогнут, что позволяло проходить священникам. Перед Святым Местом стоял светильник, стол предложения и алтарь, на котором воскуряли фимиам, все сделанное из цельного золота и имеющее символическое значение. Семь ветвей золотого светильника означали семь планет, двенадцать хлебов на столе означали знаки зодиака, а алтарь, где воскурялся фимиам из тринадцати различных благовоний с моря и земли, причем те, что с земли привозились как из пустыни, так и из мест обитаемых — означали, что все идет от Бога и все принадлежит Богу.