Рангея Рагхав - Я жду тебя

Наконец полицейские пришли все-таки к выводу, что правительство, если б захотело, могло бы и в деревне иметь пожарные машины. Но разве правительство заботится о деревне?

Начальник участка, как завороженный, наблюдал за огнем, пожиравшим дом Рустамхана.

— Разгоните толпу! — приказал он полицейским.

— Разойдись! Разойдись! — закричали полицейские, наступая на людей.

Но их окрики, от которых раньше содрогалась земля, казались мышиным писком. Полицейские стали теснить передние ряды, но толпа напирала сзади.

Тогда на чамаров обрушился град дубинок. Толпа дрогнула и попятилась. С ними решили расправиться силой. Но они не струсят. Их не запугаешь. Сначала обесчестили женщину из их касты, а теперь еще палки в ход пустили!..

Хуже всех пришлось тем, кто оказался впереди. Полилась кровь. То там, то здесь вспыхивали драки. Полицейских было немного, в деревне и не нужно больше, народ и так «уважает» власть и живет в вечном страхе перед той силой, что стоит над ним.

Но на этот раз чамары пришли в ярость. Они решили ответить ударом на удар. Нескольким мужчинам поручили отнести труп Дхупо на маргхат, чтобы он не попал в руки полиции, иначе его распотрошат и осквернят погребальный костер их Бхавани. Многие остались на месте. Они решили принять бой.

Толпа начала наступать. Полицейские попятились.

— Да здравствует Бхавани! — выкрикнул кто-то из задних рядов. Толпа заревела. Кхачера поднял полицейского и бросил его на землю. Тот упал прямо на начальника участка, который с криком «Убили!» опрокинулся навзничь… Все они, полицейские, похожи друг на друга.

Как только начальник участка упал, толпа закричала:

— Окружай их!

Чамары плотным кольцом окружили поверженного начальника участка и полицейских. Начальник снял с головы тюрбан.

— Пощадите! Мой тюрбан у ваших ног! У меня семья — жена, дети. Сжальтесь!

Сейчас он хотел любой ценой выбраться отсюда. Потом он им покажет… Если его убьют, правительство, конечно, с ними расправится, но ему-то от этого какая радость!

— Пощадите!..

Сукхрам бросился к горящему дому. Крыша трещала, готовая вот-вот обрушиться.

Жаркое пламя опалило Сукхрама.

— Он погибнет… — кричали у него за спиной.

Сукхрам в два прыжка пересек двор и оказался на пороге дома. Клубы дыма разъедали глаза, дым проник ему в грудь, и у него закружилась голова. Дальше хода не было. У двери бушевало пламя. Сукхрам зажмурился и перепрыгнул через огонь. Он оказался в комнате первого этажа. За дымом ничего не было видно. За ним с грохотом упала входная дверь. Огонь рвался вперед с ужасающим шумом, похожим на трубные звуки слона, которого безжалостно подгоняют железным крюком. А обжигающие тело искры летели во все стороны и гасли с протяжным шипением. В ненасытной пасти огня один за другим исчезали падающие сверху обломки крыши.

Сукхрам никак не мог сообразить, где лестница. Как тысячеголовый дракон, пламя выбрасывало свои жала, извиваясь и клубясь, ползло все дальше и дальше. Огонь перекинулся на стену, и висевшая на ней одежда вспыхнула ярким факелом. Сукхрам отпрянул в сторону, потом бросился наверх. К счастью, огонь еще не добрался до лестницы.

Перепуганные Каджри и Пьяри метались по комнате, не зная, что предпринять.

— Вы здесь! — крикнул Сукхрам, вбегая в комнату.

Они с радостным воплем бросились к нему.

— Теперь я не боюсь, джетхи, даже если придется умереть, — проговорила Каджри.

— Нет, Каджри, вы должны бежать, — отвечала Пьяри.

Женщины расплакались. Сукхрам ничего не понимал. Ревут и не трогаются с места, а кругом бушует пламя! Обе плакали от счастья и не могли остановиться. Их счастье казалось таким безграничным, что пораженный Сукхрам и сам на мгновение забыл о грозном пламени, с которым еще сражался полусгоревший дом.

— О чем это вы? — удивился Сукхрам.

— Если суждено умереть, умрем все вместе, — ответила Каджри.

Сукхрам все еще не понимал, что произошло. Он только видел, что Каджри уже не боится. Любовь помогла ей одержать победу над смертью. Каджри приподняла до колен юбку и, показывая на свои ноги, гордо и торжественно проговорила:

— Смотри, муж, джетхи втерла мне краску в ноги его кровью.

— Чьей кровью? — Только теперь Сукхрам увидел мертвого Рустамхана.

Пьяри подошла к нему и, наклонив голову, сказала:

— Взгляни и сюда, мой кормилец, кровью Банке начертана тика [62] Т и ка — знак касты, кружок или полоска, который наносят особой краской на лбу между бровями. у меня на лбу.