Рангея Рагхав - Я жду тебя

— Поднимите! Поднимите нашу Бхавани!

Чамары подняли носилки и хором начали читать молитву: «Да будет свято имя твое, Рам…»

Сукхрам шел вместе с чамарами. Он был готов взять к себе детей Дхупо и воспитать их, но ведь он принадлежал к касте карнатов, а законы общины суровы. Разве отдадут чамары детей на воспитание человеку из низшей касты?

«Прими к святым ушедшую от нас!» — неслось над толпой.

— Вы идете на маргхат? — спросил Сукхрам у Кхачеры.

— Нет, — ответил тот.

— Почему же вы поете величальную песню?

— Чтобы узнала вся деревня!

— Но тогда тело придется сдать полицейским! [56] Перед кремацией или захоронением сдавали тела умерших в полицейский участок для установления причины смерти.

— Не отдадим!

— А если потребуют?

— Напьемся их крови и узнаем, крепки ли их кости! — гордо ответил Кхачера, поднимая палку над головой.

Но голос его потонул в громкой песне толпы:

Банке был доволен. Сегодня он наконец добился своего. Обесчестив Дхупо, он вырос в собственных глазах. Что теперь она скажет, эта упрямица? Как посмотрит на него при встрече? Ведь обо всем узнают в деревне. Вот будет потеха!

Он отправился прямо к Рустамхану. Тот сидел насупившись и даже не поднялся ему навстречу. Но сегодня Банке не замечал сердитого лица своего покровителя. Он был вне себя от радости. От Рустамхана не ускользнуло, что Банке как-то особенно весел. «Что он еще натворил?» — насторожился полицейский. Банке поклонился.

— Наставник! — проговорил он так, словно принес к ногам Рустамхана все свои грехи. Его пьяные угодливые глаза, вздрагивающие усы и разгоряченное дыхание задели любопытство Рустамхана. Почувствовав это, Банке приободрился. Теперь можно все рассказать ему.

— Ну? — спросил Рустамхан.

Он боялся уронить свое достоинство и в то же время сгорал от любопытства.

— Получил удовольствие, — ответил Банке. Он закрыл глаза и стал подкручивать усы.

— Что такое? Что за удовольствие, которым тебе не терпится похвастать?

— Да благословит тебя Всевышний, учитель! — ответил Банке, поглаживая ноги Рустамхана.

— Ну так что же в конце концов произошло? — спросил Рустамхан.

Банке самодовольно рассмеялся. Пьяри наверху услышала этот смех. Она насторожилась…

— Что там такое, что случилось? — спросила ее Каджри, и сердце ее тревожно забилось.

— Кажется, явился Банке.

Вновь послышался пьяный и самоуверенный смех.

— Каджри! — тихонько позвала Пьяри. — Я спущусь вниз, а ты оставайся здесь, но будь наготове.

— И я пойду с тобой. Одна я здесь не останусь.

— Ну что ж, вдвоем, пожалуй, лучше.

Обе осторожно спустились вниз, прильнули к створкам двери и стали слушать. Банке и Рустамхан, ничего не подозревая, продолжали беседу.

— В карты повезло? — поинтересовался Рустамхан.

— Кое-что есть, — ответил Банке. Он достал деньги из кармана и кинул их Рустамхану… Рустамхан с удивлением посмотрел на него.

— Бери все, учитель! Сегодня все денежки — твои, — проговорил Банке, почтительно склоняя голову. — Мой раджа, все у твоих ног. Не огорчай меня отказом. Поклянись своему Банке, что возьмешь все.

Рустамхан снисходительно принял деньги.

— Уж больно ты настойчив сегодня. Ишь, расщедрился, — проворчал Рустамхан.

— Разве ты и я — не одно и то же? Сегодня Дхупо не ушла от моих рук, наставник, она теперь моя! — выкрикнул Банке и снова захохотал.

Пьяри внимательно прислушалась.

— Добился своего наконец? — спросил Рустамхан.

— Спасибо, ты надоумил меня!

— Ну и молодчина! Счастливчик! — И Рустамхан тяжело вздохнул, словно сожалея о том, что счастье обошло его.

— Наставник, ты ранишь мое сердце! Почему так тяжело вздыхаешь?

Рустамхан не ответил.

— Э, я понял, наставник! Если хочешь, прикажи, и я сейчас же доставлю ее сюда.

— Как так?

— Разве теперь ей устоять передо мной?

— Это верно, — тоном знатока проговорил Рустамхан.

— Наставник, целый год я ходил вокруг нее, а она, эта тварь, близко к себе не подпускала, — сказал Банке.

— А помнишь, как Пьяри разозлилась на нее?

— О, эта бестия себе на уме. Но в тот день я был на стороне твоей натни. Знаешь, почему? Я хотел проучить эту недотрогу Дхупо.

— Просто ты ей не предлагал денег. Дал бы ей рупию, и дело с концом. Ведь она чамарка.

— Нет, наставник! Не обижайся, но между натни и чамаркой есть разница. Чамарки не разрешают чужим мужчинам подходить к ним. Впрочем, это лишь до тех пор, пока мужчина не добьется своего. Ха-ха… Тогда можно заставить их молчать. А эта корчила из себя такую недотрогу! Клялась, что всем расскажет. Деньги! Ты говоришь — рупию! Я ей десять предлагал, а она швырнула их мне в лицо.