Рангея Рагхав - Я жду тебя

Сукхрам стоял со всеми.

На базаре он встретил продавца бетеля, который вернулся из Ахмедабада. Тот рассказывал о своей жизни в этом городе, а Сукхрам слушал, затаив дыхание. «Почему бы мне вместе с Каджри и Пьяри не перебраться туда? Я бы устроился на фабрике, Пьяри и Каджри тоже пошли бы работать, и мы жили бы в покое и согласии», — думал он по дороге к дому Рустамхана. На пол-пути он услыхал шум и присоединился к толпе.

Наконец Дхупо поднялась с земли.

— О, боги! Я погибла! Разве вы не видите, меня втоптали в грязь! О боги!..

Последний призыв к богам с такой силой и страстью вырвался из ее груди, что женщины прослезились. Чей-то малыш в ужасе закричал: «Мама!..»

И тогда Дхупо рассмеялась диким, нечеловеческим смехом.

— Но что случилось, Дхупо? — спросил старый Гиллан. — Почему ты не рассказываешь?

— Я не могу! — простонала Дхупо. — Я брошусь в колодец! Я опозорена, у меня черное лицо! Не смейте смотреть на меня! Не смейте!!!

Младший сын Дхупо подбежал к ней и протянул руку, но она закричала:

— Не смей трогать меня! Не смей! На мне грех! Мое тело в огне, оно горит, не прикасайтесь ко мне! Не смейте! Вы все сгорите! Сгорите!!!

— Да что случилось? В чем дело? — кричали люди.

— Есть у вас смелость? — спросила Дхупо, обращаясь к толпе.

— Ты только скажи, сама увидишь! — ревела в ответ толпа.

— Я скажу, но сначала поклянитесь мне, поклянитесь именем Всевышнего, поклянитесь именем своих матерей, если вам дорога их честь, поклянитесь мне их молоком, что отомстите за меня! Дайте клятву!

— Клянемся! Говори! — за всех ответил Кхачера.

Сукхрам продвинулся вперед. Толпа стояла очень плотно, но перед ним все расступились, и он оказался прямо перед Дхупо.

— Так вы дали обещание! — громко воскликнула Дхупо. — Я посмотрю, как вы сдержите его! — Она побледнела. Глаза ее сверкали.

Сукхрам смотрел на Дхупо, не веря своим глазам. Дхупо! Почему она так странно говорит, не то плачет, не то смеется? О чем все ее расспрашивают?

— Дхупо! — что было сил закричал Кхачера.

Но она даже не обернулась.

— Я объявляю свою волю: с сегодняшнего дня и до самой смерти о моих детях должен заботиться панчаят! — громко и торжественно проговорила она.

Дети Дхупо заплакали.

Любопытство разжигало людей.

— Расскажи обо всем! — кричала толпа.

Дхупо обхватила руками голову, и накидка сползла ей на плечи.

— Сначала ответьте мне! Если я говорю не по закону нашей веры, поправьте меня, — воскликнула Дхупо, стоя с непокрытой головой.

— Объясни наконец, в чем дело? — закричал было Кхачера, но тут же осекся. Все увидели гордый взгляд Дхупо, в которой проснулось чувство человеческого достоинства. Женщина походила на горящий факел, разгорающийся с новой силой, как только она начинала говорить.

— Сначала поклянитесь! — Услышав этот суровый, скорбный голос, вся толпа, собравшаяся из разных концов деревни, в едином порыве воскликнула: «Клянемся!..»

Последние сомнения покинули людей, они стали смелыми и решительными. А призыв Дхупо летел по деревенским улицам, проникал в каждый дом, под каждую крышу, находил отклик в сердце каждого. Их клятва не была пустым обещанием, в ней заключалась судьба троих детей, их жизнь и их хлеб.

— Теперь скажи! — не выдержал один из юношей.

Женщины отбросили покрывала, скрывающие их лица. Казалось, упали со звоном кандалы, которыми узники были прикованы к стенам темницы, и освободившиеся рабы гордо подняли свои головы.

— К чему говорить, лучше мне утопиться в колодце! — запричитала Дхупо. — Заклинаю вас, верьте мне! Я уже не живу. Во мне говорит лишь душа. Поверьте, я не грешница. Я не грешница! — И она вновь зарыдала.

— Да скажешь ты наконец, — снова крикнул Кхачера.

— Я скажу, скажу!..

Но терпение толпы лопнуло, люди заговорили разом, и их голоса перешли в слитный гул.

Дхупо растерянно смотрела по сторонам.

— Замолчите, братья! — попытался навести порядок Гиллан. — Дайте послушать, что она скажет! Дайте послушать!

Мало-помалу люди смолкли, и тогда заговорила Дхупо. Она словно держала речь перед судом.

— Однажды один из вас привел меня сюда и объявил, что берет меня в жены, не так ли?

— Так!

— Где он сейчас?

— Всевышний призвал его к себе.

— Кто теперь остался у меня?

— Мы. Община.

— А если я, овдовев, сойдусь с кем-нибудь?

— Мы убьем тебя!

— А если не я виновата в этом грехе?

— Мы своей крови для тебя не пожалеем!

— Мама! — закричал старший сын Дхупо и с плачем бросился к матери. Дхупо закрыла лицо руками и крикнула: