Рангея Рагхав - Я жду тебя

— Нравится. Могу ли я плохо говорить о той, чей хлеб ем?

— Ты действительно тхакур, а я — самая настоящая натни! — воскликнула Каджри, коснувшись его ног. — Прости ты меня.

Он поднял ее и прижал к себе.

— Сукхрам! — сказала однажды Сусанна и взяла со стола портрет тхакурани.

— Да, госпожа!

Сусанна села в кресло, а Сукхрам, как всегда, на пол. Она молчала. Глаза у нее были полузакрыты. Сукхрам терпеливо ждал.

— Индусы утверждают, что после смерти человек снова рождается, не так ли? — сказала она.

— Так, госпожа, — удивленно подтвердил Сукхрам.

— Ты в этом уверен? — спросила Сусанна. Глаза у нее по-прежнему были полузакрыты.

— Все верят.

— И тхакурани вновь родилась? — Она показала на портрет.

— Кто знает, госпожа? Она была рани. Вы ведь тоже рани. Вам лучше знать, так ли это.

Сукхрам задрожал. Он даже подумать не смел о таких вещах.

— Зачем человек вновь рождается после смерти?

— Госпожа, он получает воздаяние и за свои грехи, и за добрые дела. Если в одной жизни его желание остается неосуществленным, он вновь рождается для исполнения его в другой…

— Ты видел когда-нибудь сокровищницу старой крепости? — спросила Сусанна, не дослушав.

— Нет, госпожа, — ответил Сукхрам, настороженно поглядывая на нее.

— Ты поведешь меня туда.

У Сукхрама по спине забегали мурашки.

— Я боюсь, — ответил он.

— Чего?

— Это очень страшное место, госпожа.

— Но ты же храбрый.

— Госпожа, вам будет страшно…

— Мне?! — рассмеялась Сусанна. — Никогда! Я ничего не боюсь.

— Госпожа, — сказал Сукхрам. — Во времена, когда жил отец раджи, приезжал один сахиб из Германии, искал сокровищницу. Он даже проник в нее. Но там боги нанесли ему удар; рано утром он умчался в свою Германию.

— Ты пойдешь со мной, — решительно заявила Сусанна, поднимаясь с кресла.

— Пойду, госпожа, — ответил он, хотя голос его дрожал.

— Ты боишься?

— Да, госпожа.

— Почему?

— Госпожа, там и звери водятся.

— Мы возьмем с собой кого-нибудь с ружьем.

В воображении девушки уже рисовались несметные богатства одного из индийских раджей, и ей не терпелось добыть их. Тогда она займет место рядом с вице-королем, и ее имя прогремит по всей Англии. А Сукхрама тревожили другие мысли. «В нее переселилась душа тхакурани», — думал он и чувствовал, что его надеждам завладеть недостроенной крепостью так и не суждено сбыться, и такой поворот судьбы казался ему весьма удивительным.

Сусанна давно ушла, а Сукхрам все стоял посреди комнаты в полной растерянности. Как во сне он прошел к себе и, не обращая внимания на Каджри, повалился на кровать, растянулся во весь рост.

— Что случилось? — спросила его Каджри.

— Ничего. — И тут же позвал ее: — Каджри! Она не англичанка, она — тхакурани! Ты поняла, что я сказал?

— Тхакурани?!

— Не англичанка она, а тхакурани!!!

Эти слова гулким эхом отозвались у Каджри в ушах.

— С чего ты взял? — недоверчиво спросила она.

— Разве я сам не понимаю?

— Ты говорил с ней?

— Да!

— О чем?

— Она говорила, что разыщет сокровищницу.

— Но ведь об этом она узнала только из твоих слов! — рассмеялась Каджри.

— Пусть так, но она же сама призналась…

— Что она тхакурани? Как это может быть?

В голосе Каджри звучала насмешка, которая больно задела Сукхрама. Но он ничего не сказал, только бросил на Каджри взгляд, умолявший о сочувствии. Его полные тревоги глаза тронули ее. Беспомощность и растерянность Сукхрама породили в ней сострадание к этому большому ребенку. «Что находит на него в такие минуты? — думала она. — Куда девается его ум?»

— Может, и так, — устало проговорила Каджри и легла рядом.

— Ты успокаиваешь меня? — спросил он.

— Откуда мне знать, успокаиваю я тебя или говорю правду, — пожала плечами Каджри. — Возможно! Кто знает? Все это — дело рук Рама. Это он решает, где свет, а где тень. Он творит, он же и разрушает. Можно ли угадать его мысли? Ребенок ты мой, что у нас есть? Котелок в руке, палка под мышкой, да три мира за пазухой. Во всех трех мирах — и в раю, и на земле, и в аду — мы бездомные бродяги… Но что происходит с тобой? — Она обхватила руками голову мужа.

— Дэдди! — обратилась Сусанна к отцу за утренним чаем.

— Да, — отозвался тот, разжевывая поджаренный хлеб.

— Говорят, в здешней крепости хранятся несметные сокровища.

— Все европейцы видят на территории Азии одни только сокровища, — рассмеялся Сойер.

— Ты смеешься, — с упреком воскликнула Сусанна.