Валерия Добрава - Анна Ярославна. Русская королева Франции

И Анна страдала, представляя себе страстную красоту своей соперницы. Одного она понять не могла, куда уехал Рауль, если в замке его тоже нет. Разные домыслы рождались у нее в голове, и не с кем было даже ими поделиться.

«Дорогая моя, Агнесс. Как там поживают наши детки? Стала ли я уже бабушкой или пока еще нет? Так хотелось бы увидеть вас всех и расцеловать. Но я тут чего-то расхворалась. Да и за строительством нужен постоянный надзор, иначе растащат все».

Анна лукавила. За строительством она совсем перестала наблюдать. Целыми днями она сидела, закутавшись в плед, в саду. И перебирала в памяти драгоценные мгновения своих воспоминаний. Вот тут он впервые признается ей в любви. Вот тут целует. А здесь спасает от Берты.

В один из таких дней Анна в особенно романтичном настроении ходила по саду и нежным голосом напевала какую-то песенку, недавно подслушанную у крестьянской девушки, приходившей убираться. Это были какие-то незамысловатые, но запоминающиеся слова про милого, которого девушка каждый вечер ждет у реки, а он все не приходит и не приходит. Тогда девушка решает броситься в бурные воды с обрыва, чтобы больше не страдать и не плакать. Эта песня чем-то напоминала Анне напевы ее родной стороны, тоже печальные и тягучие. Вспомнилось ей вдруг ее житье в Киеве, забавы с братьями. Вспомнился любимый брат Изяслав. Она слышала, что не все в порядке у Ярославичей. Что они постоянно ссорятся и никак не могут поделить киевский престол. Изяславу даже пришлось бежать в Польшу и скрываться у тети Добронеги. Письма ее уходили в никуда и оставались без ответа. Не до нее было сейчас братьям. Не до далекой французской королевы, когда соседние племена досаждают, когда твоих детей убивают и калечат родные дяди. Сегодня ты князь, а завтра в темнице ослепленный сидишь. Удивлялась Анна их жестокости и понять не могла, откуда она взялась.

Отец их Ярослав хоть и был человеком властным и жестким, но справедливым. Потом ее мысли обратились к сыну. Она не видела его жену Берту и надеялась, что их брак будет счастливым. У юного короля было столько советников, что еще один показался бы ему лишним, поэтому в своих письмах Анна старалась быть осторожней и не давить на сына.

Кажется, Анна ненадолго задремала. Ее разбудила Сюзанна и позвала обедать.

– У меня совсем нет аппетита, – виновато сказала Анна.

– Я уверена, что как только вы увидите нашего гостя, он сразу у вас появится, – лукаво сказала служанка.

Анна покорно пошла во дворец. Длинный дубовый стол был накрыт на двоих. На одном его конце сидел Рауль.

– Я совсем заждался вас, мадам, – сказал он с показным равнодушием, ковыряясь в зубах. – Я привез вам новости.

– Плохие или хорошие?

– И те, и другие. Но ни одна из них не имеет значения, потому что… Потому что я дико соскучился, – Рауль соскочил со своего места и чуть не задушил Анну в своих объятиях. – Кажется, милая моя, вы похудели. Что же это такое? Нельзя ни на минуту вас оставить.

Рауль забрал у Сюзанны супницу и налил королеве полную тарелку. Потом отломил от только что выпеченного, еще дымящегося, горячего хлеба хрустящую корочку и дал Анне.

– Ешьте.

– Но я столько не съем, – засмеялась Анна.

– Еще как съедите. Иначе я не скажу вам, где я был, – Рауль подтащил стул вплотную к стулу Анны и сел рядом.

– Если вы сейчас же не начнете есть, мне придется, как маленькую, кормить вас с ложечки.

Угроза подействовала и, под бдительным оком Рауля, Анна съела все до последней капли.

– Вот умничка. А теперь я скажу тебе мою плохую новость. Я ездил просить развода со своей женой. Но мне отказали. Да-да. Сперва у меня было такое же грустное лицо, как и у вас, моя милая королева. Но есть и хорошая новость. Мы все равно поженимся.

– Но как? Не собираетесь же вы… не хотите же вы… – Анна испуганно смотрела на Рауля.

– Не собираюсь ли я убить Алиенору? – рассмеялся Рауль. – Нет, моя дорогая. Конечно, во время супружества у меня частенько возникали подобные мысли, но не сейчас. Наша жизнь не будет ничем омрачена. Мы просто будем с тобой жить в нашем собственном мире, где мы сами будем создавать законы.

– Но закон Божий – один для всех.

– Закон Божий запрещает нам любить друг друга, значит для меня не существует этого закона.

– Не богохульствуй! – гневно вскрикнула Анна.

– Не буду, не буду, – упокоил граф молодую женщину. – Ты – мой закон. Все, как ты скажешь, все так и будет.

– Значит, мы будем ждать, пока церковь не разрешит нам обвенчаться. Что ж… Я готова пойти на это.