Валерия Добрава - Анна Ярославна. Русская королева Франции

– Только без Берты, – вяло добавила засыпающая Анна.

А утром их привезли. Довольную Эмму и ошалевшего Ричарда. Гослен с большим облегчением сдал их на руки своей жене.

– Вот, поймал их уже в лесу. Еле догнал. Собирались бежать к дяде Роберту в Бургундию.

У Агнесс не было слов. Одна ярость. Невзирая на то, что Ричард был уже выше своей матери на добрых две головы, она отвесила ему две звонких пощечины, после чего потащила в свою комнату.

– Ты что, в могилу меня свести желаешь?! Ты хоть понимаешь, что наделал?! Что нам теперь делать?! – Кричала она на весь дворец. – Скажи, у вас что-нибудь было? – Добавила она уже шепотом. – Эми еще девочка?

– О чем ты, мама? – непонимающе бурчал Ричард, получая затрещину за затрещиной.

– Я тебе вот задам! – злилась еще больше Агнесс. – Не строй тут из себя сейчас невинную овечку!

А Эмили сидела рядом с Анной на кровати, сияющая и абсолютно спокойная. Королева видела в ней себя саму и ее это пугало.

– Что скажет твой брат, когда вернется? – вздыхала женщина. – Вся Франция уже в курсе, где ты пропадала.

– Если бы вы не прогнали Ричарда, этого бы не случилось.

– Эх, Эмили, Эмили, – Анна обняла дочь, – я бы так хотела тебе помочь. Но твоя судьба не в моих руках, к сожалению.

– Зато в моих, – сказала девочка, вызывающе задрав подбородок.

Анна только качала головой. Ей ничего не оставалось, как только дождаться сына и его решения. Дни в замке потекли скучно и уныло. Эмили упрямо отказывалась принимать еду, только пила воду. Ричард сидел в своей комнате, бледный и потерянный. Агнесс с Анной переживали за обоих и делали вид, что не замечают, как эти двое по ночам бегают друг к другу.

А Филипп терпел одно поражение за другим от баронов Фландрии. Оказалось, что война – это совсем не так просто, как ему казалось. Шестнадцатилетний мальчик не внушал уважения ни своим воинам, ни противникам. Никто не слушал его приказаний. Все делали, что хотели, то есть грабили свои же французские селенья, чем вызывали гнев против себя жителей окрестных деревень. Они мстили, в свою очередь, подстраивая мелкие неприятности. Филипп устал. Тем более, что дома его ждали неотложные дела. Мать забрасывала письмами, призывая как можно скорее вернуться в Париж и принять решение насчет сестры, иначе скоро станет поздно. И вот, разбитая, понурая, истрепавшаяся армия возвращалась с полей сражений. Филипп однажды ночью в палатке дал сам себе клятву больше никогда по собственной воле не развязывать войн. Это было зрелое решение взрослого мужчины. Так мальчик становился королем. Через ошибки, через потери и боль. Советники нашептывали ему другое решение проблемы. У Роберта Фризского, который правил теперь Фландрией, была незамужняя невестка Берта.

– Через нее вы будете иметь законное право на Фландрию. У нее очень влиятельная семья. Отец был графом Голландии, а мать – дочь герцога Саксонии. Да и сама она, говорят, – девушка весьма привлекательная. Только юная еще совсем. Но так это только достоинство.

Занятый думами о собственной женитьбе, король совсем не думал о сестре, поэтому, когда мать пристала к нему в первый же день его возвращения с вопросом об Эмме, он даже растерялся.

– Мама, неужели вы сами никак не можете решить этот вопрос?… Пусть они поженятся и плодятся, сколько им влезет. Мне сейчас совсем не до них. Я, возможно, решаю судьбу целого королевства! – Филипп отвернулся от Анны, давая понять, что аудиенция закончена.

– Ну, что?… – тревожно спросила Агнесс, поджидавшая королеву у дверей.

– Говорит, пусть поженятся, – ошарашено ответила Анна.

Они с Агнесс внимательно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Стоило столько времени мучить молодых людей, если все оказалось так просто.

– Надо поскорей сообщить детям. А то они переживают…

– Не знаю, как твой Ричард, а вот Эмма, похоже, ни чуточки не переживает. Ходит себе довольная и пузатая. Надо завтра же их обвенчать, а то, не приведи Господи, разродится в девках. – И Анна, помолодевшая и воспрявшая духом, побежала устраивать будущее молодых людей. Несколько дней спустя она уже вытирала глаза платочком, стоя в церковке, принадлежащей владениям Гослена и Агнесс.

– Скоро я стану бабушкой, – шутила она.

А из головы никак не желал выходить Рауль. Его нежные и стальные одновременно глаза. Его мягкие, светлые, как у нее, волосы и колючая борода. Впереди ждало возвращение в Санлис и строительство собора. Но почему-то это больше не радовало ее так, как раньше. Без него там будет пусто. Анна, расцеловав свою подругу, а теперь уже и родственницу, Агнесс, потом Ричарда, стоявшего, словно истукан, возле своей круглой молоденькой женушки, обняла дочь и, вскочив на коня, помчалась навстречу Судьбе.