Виктор Ахинько - Нестор Махно

— Добрая весть! — сообщил Нестор Иванович. — Мы забрали назад Мариуполь!

Выпили и за это.

— В такое лихое время может показаться странным, — заговорил Чернокнижный. Учитель, он любил и умел выступать. Даже Батьку когда-то на митинге в маленьком сельце поставил в тупик, — но наш исполком думает о будущем. В Гуляй-Поле шумят три школы, образцово поставленные, есть детсады, коммуны для сирот. О них заботятся жена Нестора Ивановича — Галина и Маруся Никифорова. Ей суд запретил брать в руки оружие — вот и учится милосердию. Открыла десять госпиталей…

— Сколько? — не поверил комфронта.

— Десять. В них более тысячи раненых. Но… — Чернокнижный умолк.

— Вас что-то смущает? — спросил Владимир Александрович.

— Да ни одного ж врача нет! — вставил слово Щусь.

— Нет, нет, — подтвердил и политком Петров. Бывший председатель Совета в городе Бахмуте, он теперь как-то сник. «Опасается получить пулю в спину, или они перетянули его на свою сторону? Почему об арестах комиссаров молчит?»— терялся в догадках Овсеенко. Он достал блокнот, стал записывать. Каретник поднялся.

— Спасибо хозяюшке. Но пора и честь знать, — и пошел на улицу. За ним потянулись остальные. Чувствовалось, что хотя Семен и не занимает в штабе главного положения, с ним все считаются. Гость остался один на один с Махно. Галина принесла узвар.

— Что нас беспокоит? — доверительно продолжал комфронта. — В Венгрии победила революция. Слышали, конечно? И Ленин просит, требует бросить туда войска. Будем прорываться в Европу, а там, смотришь, и весь мир запалим. Согласны?

Нестор Иванович охотно кивнул.

— С другой стороны у нас Деникин. Без единого, железного фронта не устоим. А вы, говорят, с Григорьевым шуры-муры затеваете.

Не выдержав паузы, почти перебивая командующего, Махно заверил:

— Я полностью согласен с вашими указаниями! Да, мы послали своего человека к Григорьеву («Делегацию», — хотел уточнить комфронта, ему донесли подробности), но не для сговора, нет. Выведать, что он замышляет, чем дышит. Разве это плохо?

Поспешность, с которой говорил Батько, насторожила Владимира Александровича. Он привык к основательности главкома Вацетиса, Дыбенко. Шустро соглашаются лишь неверные. Но страстность Махно, порывистость как будто убеждали в искренности.

— Нет, не плохо, — протрубил Овсеенко. — А вот что комиссаров арестовали — никуда не годится!

Он говорил ровно, без угроз, но Батько сразу, весь подался назад. Давно ждал этих слов. Молчал. Лебезить не хотелось, а возражать не стоило.

— Что же вы? — тихо спросил комфронта. — Если не можете их выпустить, то и меня посадите. Иначе я от вас не уеду.

Нестор Иванович был готов к любому обороту дела, даже самому пакостному, но чтобы так, почти просительно мог выразиться «Штык» — невероятно! Какой умный, порядочный. Махно тряхнул головой. Деликатность, от которой он давно отвык в мужских отношениях, сразила его.

— И наших же арестовали, — отвечал он тоже тихо. — В Екатеринославе, Харькове…

— Не будем торговаться, — строго перебил комфронта. — Всех надо выпустить, и точка. Не тот момент!

Он что-то записал в блокнот, попил узвару.

— Вы, говорят, тут республику задумали, Махновию?

— Если она объявлена в Крыму, чем мы хуже?

Ледок опять стал наползать, твердеть.

— Я не анархист в чистом виде, — продолжал Батько сиплым тенорком. — Я вольный коммунист, революционер, и только. У нас с вами даже волосы одинаковые!

Овсеенко засмеялся, встал, посмотрел пристально в глаза Махно. Комфронта знал, что его взгляд редко кто выдерживает. Может, потому и поперли подальше от столицы. Но Батько не дрогнул, уперся темно-карими зеницами в очки гостя, и так они некоторое время «ели», испытывали друг друга и остались довольны. Око, полагали, не обманешь.

Владимир Александрович еще посетил госпитали, поговорил с ранеными, а вечером в Харьков, красную столицу Украины, и в Москву полетела телеграмма: «Пробыл у Махно весь день. Его бригада и весь район — большая боевая сила. Никакого заговора нет. Сам Махно не допустил бы. Район вполне можно организовать, прекрасный материал… Карательные меры — безумие. Надо немедленно прекратить начавшуюся травлю махновцев».

Бригаде выделили два миллиона рублей и сто тысяч патронов, которые и получили помощник Батьки по «дипломатии» Алексей Чубенко и политком Михаил Петров.

В Киев, предсовнаркома Раковскому для Каменева.

Мы, несомненно, погибнем, если не очистим полностью Донбасс в короткое время. С войсками Махно временно, пока не взят Ростов, надо быть дипломатичным.