— Так о чем речь? — не понял Федор Щусь. — Он враг, и точка!
— Яснее крой, братишка, — попросил Дерменжи. — Палуба под ногами качается от ваших премудростей, брашпиль им в рот!
— Сейчас в наличии три Украины, — продолжал Голик.
— Ну, даешь! — удивился Данилов. Он никогда не вникал в историю народа, среди которого жил. Хохлы себе и хохлы. А оказывается, их три куска. — За свободу какой же нэньки мы тогда бьемся, Лева? Едри т-твою бабушку!
— Хай Чубенко скажэ.
— Давай, дипломат! — послышались голоса.
Алексей, головастый, степенный, прошел к столу.
— Вы ж понимаете, что я не ведун. Могу и сбрехать. Оно как получилось? Подальше на запад и север от этого места, где мы сидим, тоже живут украинцы. Красная Русь называлась. Ее давно еще захватили поляки, потом австрийцы, мову нашу попортили и веру. Может, слышали: Галичина, Волынь. У них теперь свое войско и правительство. Но из Львова их поперли поляки, прижали к Петлюре.
— Короче, — потребовал Махно.
— Там, где Киев, Полтава, при царе была Малороссия. А всё остальное — наша вольная, казачья окраина, или Слободская Украина.
— Столица в Гуляй-Поле, — подсказал Василий Данилов.
В классе засмеялись. Чубенко продолжал:
— Пару недель назад петлюровцы вместе с галичанами взяли Киев. А на следующий день белый генерал выгнал их оттуда.
Лев Голик добавил:
— Негоже говорить плохо про земляков. Но мои агенты доносят, что Главный атаман ищет помощи в Париже, Лондоне, Варшаве. Готов любому черту заложить наши просторы, лишь бы тот защитил его власть, его дэржаву.
После таких «высоких материй» никто слова не просил. Председатель совета Александр Лащенко наклонился к Батьке.
— Будете выступать?
Тот поднялся из-за стола и начал недовольно:
— Ты, Вася, насчет Гуляй-Поля брось ехидничать! Откуда повел полки Богдан Хмельницкий? Из Киева, из Львова? Эгэ… из Чигирина! Слыхали о таком городке? Нет? Вот то-то. Чем же он лучше нашего, родного? А тем, что там не точили лясы, а действовали! Мы послали письмо Петлюре. Он, дурак, молчит. Значит, хай едет к нему Чубенко и правдами-неправдами возьмет хоть патроны. Задача Волина другая: добиться возможности вести там нашу пропаганду. Захотят все украинцы идти с нами — пожалуйста, милости просим. А нет — силой и обманом не заставишь. Главный атаман, думаю, на подчинение не согласится. Он даже председателя Директории Винниченку попёр ко всем чертям ради своей власти. У них, видите ли, киевский, столичный гонор. Да что гадать? Поглядим.
— А почему бы тебе, Батько, самому не отправиться к Петлюре? — спросил, не поднимаясь, Александр Калатников. После того как привел красную бригаду, он почувствовал себя в большой силе. Все притихли.
— Глупость! Нельзя рисковать! — отрезал помощник командующего, молчун Семен Каретник.
— Разрешите мне, — вежливо попросил Лев Голик. — Мы имеем сведения, что Главный атаман очень опасен. Против него пытался бузить полковник Болбочан. Его заманили на Черный остров и там прикончили. Выводы делайте сами…
Чубенко с Волиным уехали. 20 сентября 1919 года на станции Жмеринка был заключен договор, по которому стороны обязались вести борьбу с генералом Деникиным и, если победят, махновцам предоставят территорию «для свободного советского строя». После долгих препирательств Петлюра (он не доверял анархистам и сам очень нуждался в помощи) выделил даром 125 тысяч патронов, а еще 575 тысяч продал за 50 тысяч рублей золотом. Кроме того, больные и раненые махновцы размещались по тыловым госпиталям. Войско Батьки в оперативном отношении подчинялось генштабу Главного атамана.
Было ясно, что он рассматривает Украинскую повстанческую армию как бедных родственников, которые к тому же имеют наглость что-то требовать. Например, свободу проповеди любых идей. Петлюра с этим решительно не согласился. Он видел, что галичане во главе с доктором Петрушевичем молятся национальной, считай, буржуазной демократии. Анархисты же бредят свободой без государства и слышать не хотят о национализме без приставки «интер». Разве можно дать им волю спорить? Схватятся за сабли! Хуже того: махновцы мигом задурят селянские головы и перетянут казаков-сечевиков на свою сторону, как вчера — красные полки!
А вот лично встретиться с Батькой Главный атаман согласился, сказал с приятной улыбкой Волину и Чубенко:
— Лучше раз увидеть, чем десять услышать. Хай приезжает в Умань.
Высоколобый, светлолицый, в наглухо застегнутом френче, Симон Васильевич был на девять лет старше Махно. Учился в духовной семинарии, но любил играть на скрипке и без меры увлекался родной культурой — выгнали. Помаялся на Кубани, во Львове, в Москве, давал частные уроки, редактировал «Украинскую жизнь». А с рокового семнадцатого пошел вверх и вот теперь — Главный атаман. Он искренне хотел блага своему трудовому народу, лишенному государства со времен татарского нашествия и разрушения Киева. Но Петлюра был крепко убежден, однако, что только он может и обязан возглавить историческую миссию восстановления Дэржавы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу