Юрий Вяземский - Великий понедельник. Роман-искушение

– Очень правильно рассуждаешь, – проговорил Натан и еще вожделеннее сощурился на последние лучи заходящего солнца. – И далеко пойдешь во славу своих сородичей! Это я тебе обещаю как полномочный слуга синедриона и ревностный служитель Господа Бога!.. Но седьмого гонца мы с тобой, похоже, прозевали!

– Быть такого не может, отец Натан, – спокойно ответил Аристарх, пристально глядя в лицо начальнику внешних сношений.

– А кто там скачет, если не сам Понтий Пилат? – улыбнулся Натан и махнул рукой в сторону заката.

И точно: перед тем как сесть в облака, солнце словно послало Городу прощальный воздушный поцелуй – с запада к развилке двинулся клубок света, в котором всё яснее можно было различить группу всадников.

– Мимо нас седьмой никак не мог проскочить. Это исключено, – вновь совершенно спокойно повторил Аристарх и лишь затем посмотрел в сторону дороги.

Широкой рысью дойдя до развилки дорог, всадники перешли на шаг, чтобы успокоить лошадей перед въездом в ворота.

– Это не Пилат. Это – Эпикур, его повар, – доложил начальник по борьбе с антиримскими настроениями.

– Семь… Восемь… Десять… Десять солдат! – насчитал Натан. – А он бережет своего повара.

– Так точно. Он без него никуда не ездит. В распорядке движения Эпикур всегда находится в авангарде. Примерно за час он прибывает в пункт остановки и начинает готовить еду для наместника. Но прислуживают за столом другие. То есть, как только Эпикур приготовит трапезу, он сразу отправляется в путь и движется к следующему месту привала…

– Десять отборных воинов вокруг одного раба! – не мог успокоиться Натан. – Сразу видно, хозяин – гурман и очень серьезно относится к своим застольям.

– Да, сейчас на дорогах полно разбойников. Но, как мне известно, из этой десятки Эпикура охраняют лишь пятеро, а остальные исполняют роль разведчиков: если что-то вдруг привлечет их внимание и насторожит, один из всадников тут же возвращается назад, к основному движению, и докладывает о своих подозрениях.

– С этой стороны разбойников мало. Они в основном орудуют на Иерихонской дороге, – задумчиво уточнил пожилой священник.

– Отец Натан, как всегда, прав. Но никогда не знаешь, где тебя подстерегает опасность. Поэтому охрана нужна на всех дорогах, – ответил Аристарх.

Пока всадники двигались от развилки до стены Города, Натан и Аристарх молча их разглядывали. Но когда кавалькада исчезла в жерле ворот, Натан обернулся к собеседнику и попросил:

– Расскажи мне теперь об Иисусе.

– Об Иисусе? – не то чтобы удивился, а скорее снова насторожился Аристарх.

– Да-да, о нем. И всё, что тебе известно.

– Но мне о нем очень мало известно. Отец Натан должен знать намного больше моего.

– А ты расскажи, что ты знаешь. А мы потом сопоставим информацию, подумаем…

– Мне, правда, почти ничего неизвестно, – сказал Аристарх. – Знаю только, что поймали его люди, переодетые в одежду храмовых стражников.

– Значит, вы поймали?

– Нет, храмовая стража в этом деле не участвовала. И позавчера, когда стало известно о его захвате, досточтимый Амос вызвал к себе всех начальников и долго расспрашивал, кому и что может быть известно.

– Позавчера? В субботу схватили. Старый прием… А где обнаружили?

– Говорят, где-то в районе Масличной горы. Говорят, Иисус был в одежде паломника.

– Ловко. Поймать неуловимого! Арестовать в костюмах храмовых стражников!.. Только один человек мог придумать и провести такую операцию.

– Кто?

– А сам ты не догадываешься?

– Думаю, римляне. Служба безопасности. Кто еще мог?

Священник сперва брезгливо поморщился, а затем, грустно вздохнув, произнес:

– Бедный Ицхак. Авва Ицхак, которого мы все так уважаем и так жалеем…

Аристарх решил тоже вздохнуть и тоже грустно.

– А что говорят в народе по поводу этого ареста? – спросил Натан.

– Вообще-то это не по моей специальности…

– Что, римлян не ругают?

– Нет. Потому что никто не догадывается, что это сделали римляне.

– А что говорят?

– Во-первых, все действительно жалеют преподобного авву Ицхака. Во-вторых, последними словами поносят предателей и говорят, что Бог их накажет, если раньше этого не сделают люди, особенно зилоты, которые, как тебе известно, преклоняются перед Иисусом, почитают за своего и называют национальным героем – Иисусом Мстителем. В-третьих, почти все говорят, что Иисуса Варавву нельзя считать разбойником, потому что он не убил ни одного человека. Он только грабил, и только иродиан, вернее, отбирал у них имущество, которое, дескать, они сами награбили и отняли у народа. И всё, что отбирал, Варавва раздавал нищим и вдовам… Сегодня в Городе появилось много таких, с позволения сказать, свидетелей, которые на каждом углу кричат о том, как Варавва их облагодетельствовал, как он кормил нищих, устраивая им пиры и раздавая одежды, как помог вдовам выбраться из нищеты, даря им деньги, серьги и кольца. Я сам видел одну женщину, которая, собрав вокруг себя толпу зевак, показывала им сосуд с благовониями и говорила, что его ей подарил сам Варавва и что она сейчас пойдет и продаст его, а на вырученные деньги накормит своих голодных детей, отпразднует Пасху и еще два месяца будет жить безбедно… Я пошел за стражниками, встретил двоих и велел им на всякий случай задержать болтливую женщину. Но они как-то странно на меня посмотрели и, дойдя до угла, пошли совсем в другом направлении, а не в том, в котором я им указал… Еще говорят, что Варавва даже боролся с настоящими разбойниками, защищая от них мирных жителей и караваны паломников. Но и разбойников он не убивал, а отпускал на свободу, взяв с них слово, что впредь они будут нападать только на иродиан. И если, дескать, они привезут ему голову Ирода Антипы или Иродиады, то он им заплатит какую-то баснословную сумму денег… Но про головы сейчас стараются не вспоминать. Потому что все надеются, что Иисуса Мстителя, то есть Варавву, обязательно отпустят в пятницу, перед Пасхой. Потому что другие арестованные и уже приговоренные к смертной казни – те настоящие преступники и убийцы. А кого-то надо отпускать. Вот Варавву и отпустят. И Пилат, как все знают, давно уже в ссоре с тетрархом Иродом Антипой.