Пенни Винченци - Наперекор судьбе

Их ланч проходил в детской столовой, в обществе Нэнни. Сестры обожали ее и сочувствовали, что теперь, когда Кит начал ходить в школу, днем она оставалась не у дел. Киту было восемь. В отличие от Джайлза, он не познал на себе ужасов и уныния подготовительной школы. Селия, до безумия обожавшая своего младшего ребенка, отказывалась расставаться с ним. Она хорошо знала, что́ пришлось выдержать Джайлзу. Киту некуда торопиться. Селия уже подобрала для него школу, куда он начнет ходить лет с тринадцати, – небольшое учебное заведение в Хэмпстеде, пользовавшееся популярностью у интеллигенции. Директор школы выражал полную уверенность, что обучение Кит продолжит в Винчестерском колледже, и даже прочил ему карьеру ученого. Джайлз недолюбливал младшего брата, и одним из многочисленных источников его недовольства и возмущения как раз и было блистательное будущее Кита.

– Нэнни, дорогая, какой красивый подарок, – сказала Венеция.

– Абсолютно замечательный, – согласилась Адель.

Они обе сидели в детской на диване и улыбались Нэнни, державшей в руках подарок: небольшую, но очень изящную стеклянную вазу. Нэнни любила дарить им один подарок на двоих, что и делала в каждый их день рождения (но только не на Рождество). Родители сестер очень часто тоже ограничивались одним подарком на двоих: один кукольный домик, одна кукольная коляска (хотя и рассчитанная на пару кукол), один мольберт и один набор красок.

– В этом есть смысл, – всегда повторяла Нэнни. – Ведь и день рождения у них один.

Близняшки не возражали против такого «слияния воедино». Себя они считали если не одним целым, то уж точно двумя частями целого. Они до сих пор любили одеваться одинаково, делая это отчасти ради забавы, а отчасти потому, что (говоря словами Венеции) «мы всегда точно знаем, как выглядим. И в зеркало не нужно смотреться».

Обычно они ходили по магазинам вместе. Если же по каким-то причинам это не получалось, каждая покупала понравившуюся вещь в двойном количестве. Адель объясняла это так: «Дело не в том, чтобы у нас была одинаковая одежда. Просто если у одной из нас появится какой-то наряд, другой захочется точно такой же».

Заколки для волос, купленные сегодня, были исключением, сделанным намеренно. На протяжении вечера они будут незаметно обмениваться заколками, забавляясь сами и ставя в тупик окружающих. Подобные забавы начались у них еще в детстве. В школу сестер отправляли, вплетая им в волосы ленты разных цветов. Удивительно, как это взрослым не приходило в голову, что этими лентами можно меняться столько раз, сколько понадобится. Так продолжалось целую четверть, пока не обнаружилось, что сестры показали одинаково высокие результаты на экзамене по фортепиано. И дело было вовсе не в том, что менее одаренная Венеция дополнительно упражнялась. Просто Адель сдавала экзамен дважды. За эту проделку и аналогичные прегрешения сестер наказывали, но они продолжали использовать полное внешнее сходство в своих целях, категорически не желая думать о последствиях.

Единственным, чего они боялись и что могло заставить их вести себя подобающим образом, была угроза разлуки.

– Ну и чем вы намерены заниматься весь день? – спросила Нэнни, накладывая им на тарелки пастушью запеканку (еще одна традиция их дня рождения). – Полагаю, болтаться по магазинам?

В голосе Нэнни сквозило легкое недовольство. Она считала, что сестрам предоставлено слишком много свободы. И в этом Нэнни была не одинока. Селия втайне ожидала, что дочери продолжат учебу в университете или, на худой конец, пойдут на секретарские курсы, а затем проявят определенный интерес к работе в издательстве. Увы, пока что ее ожидания не оправдывались.

– Меня это весьма угнетает, – жаловалась она Оливеру не менее одного раза в неделю. – Девчонки только и делают, что покупают себе тряпки, а потом наряжаются. Мы столько потратили на их образование. Получается, что впустую.

Оливер на сетования жены обычно отвечал, что цель образования – обогащать ум, а не натаскивать его с упорством дрессировщика на какой-то один вид деятельности.

– Чем бы девочки ни занялись, образование им пригодится. Даже, – добавлял Оливер, лукаво поглядывая на жену поверх очков, – если они изберут своей карьерой замужество. Они еще очень молоды. Пусть порезвятся. Если захотят строить карьеру, времени у них на это предостаточно.

Произнеся что-то в этом роде, Оливер старался сменить тему разговора.