Виктор Андриянов - Полынь чужбины

Еще в 1921 году, по свидетельству С. Т. Даниленко, автора документальной книги «Дорогой позора и предательства», Шептицкий на встрече с Коновальцем предсказывал, что «борьба с Советами скоро примет характер вооруженного похода против Советской России». Далее он подчеркнул свое содействие тому, «чтобы этот поход начался как можно скорее», и «в ожидании этого великого часа» наказал полковнику «особенное внимание уделить установлению связей и контактов с самыми искренними друзьями наших освободительных усилий — немцами».

Коновалец и шеф германской разведки полковник Вальтер Николаи быстро нашли общий язык. Коновалец писал митрополиту, что после встречи с представителями немецкой разведслужбы они заинтересовались сделанными предложениями. На очередное свидание прибыл сам Николаи. Коновалец передал ему списки УВО, дислокацию частей в Польше, резидентуру на Советской Украине.

В папке мы нашли документы, подтверждающие давние связи Коновальца с Гитлером. Впервые они встретились в 1922 году. Позже, когда об этих контактах заговорила мировая печать, Коновалец усердно старался их опровергнуть. К слову сказать, бандеровская верхушка и сейчас старается скрыть свои связи с гитлеровцами.

20 октября 1931 года он пишет одному из своих подручных в Прагу: «Думаю, было бы хорошо, если бы Вы зашли к Вашим соседям, куда уже несколько раз ходили, и заявили им от моего имени и по моему поручению, что сведения о моей встрече с Гитлером насквозь провокационные, распространяемые польской пропагандой с целью осложнить не только мое положение, но всей ОУН, даже всего украинского дела за границей. При этом случае Вы могли бы еще раз объяснить им наши идеологические и тактические позиции...»

Спустя некоторое время оуновцы опубликовали заявление:

«...Недавно польскую печать обошли информации, будто глава ПРУН полк. Коновалец имел встречу с вождем немецких национал-социалистов Гитлером... В связи с этим ПРУН считает необходимым сообщить украинской общественности следующее:

1. Информация польской прессы о совещании полк. Коновал ьца с Гитлером не соответствует действительности. Ни полк. Коновалец, ни кто-либо другой из организованных националистов не встречались ни с Гитлером, ни с кем-либо из его представителей».

А в доверительном письме Шептицкому, отправленном вскоре после этого, Коновалец писал по-другому: «С чувством глубокого уважения и сыновней любви я часто вспоминаю тот день, когда услышал от Вашей эксцеленции слова о том, что рано или поздно международные деятели именно немцам поручат уничтожить большевистскую Россию... Слова Вашей эксцеленции были вещими... Да, Германия под водительством своего фюрера Адольфа Гитлера перед всем миром взяла на себя эту миссию. Считаю своим сыновним долгом доложить Вашей эксцеленции о том» чего никто не знает или знают только те, кто непосредственно разрабатывает планы и ведет подготовку для осуществления этой великой цели. В этой подготовке на нас возложена не последняя роль, но об этом все доложит Вашей эксцеленции мой посланец...» Посланцем Коно-вальца был Степан Бандера, вышколенный фашистскими разведками в Германии и Италии. В Галицию он вернулся, чтобы возглавить краевое управление ОУН.

Бандера рассказал Шептицкому о задачах, поставленных гитлеровцами перед украинскими националистами:

«Немецкие государственные деятели дали нам указания всевозможно усилить нашу антибольшевистскую деятельность на Великой Украине, усиливая одновременно с этим и анти-пол ьскую акцию в крае. На нас возложено задание расставить в Советчине своих людей так, чтобы все видеть и все знать, и с таким расчетом, чтобы наши люди в канун решающих событий, получив приказ, были в состоянии дезорганизовать нормальную жизнь в стране, деморализовать население, устранить местных руководителей и организовать сопротивление мероприятиям центрального правительства.

Сейчас мы принимаем все меры для того, чтобы в Советчину заслать как можно больше самых опытных людей, которые прошли соответствующую подготовку. Для этого мы опоясали всю советскую границу, от Финляндии до Румынии, своими опорными пунктами, из которых наши люди будут подвигаться на Великую Украину. Такой оперативный пункт у нас есть и на Дальнем Востоке. Полковник лично вошел в согласие с японскими государственными деятелями, и с их помощью мы, создавая свои центры на Зеленом Клине, продвигаем своих людей через Дальний Восток в глубь большевистской России. Опыт показал, что этот путь для наших людей часто бывает значительно короче, чем через польско-советскую границу».