Рафаэль Сабатини - Фаворит короля

— На твоей службе я должен быть многоглаз, как Аргус. К счастью для тебя, — и замолчал в ожидании ответа. Но пауза затянулась, и он резюмировал: — Король что-нибудь написал о нашем посольстве в Париже?

— Нет. — Его светлость наконец-то проявил легкую заинтересованность. — А что ты имеешь в виду?

— Его величество собирается отозвать Дигби. Я же не вижу для этого никаких причин. Дигби — способный и очень пунктуальный, он хорошо служит короне. К тому же его любят при французском дворе. Его отставка была бы грубой ошибкой, а зачем делать ошибки?

Его светлость рассеянно кивнул. Однако сэру Томасу такого ответа было недостаточно.

— Ты согласен, Робин? — резко спросил он, пытаясь растормошить милорда.

— Согласен? Ох! Ах! У тебя, наверное, есть веские причины так думать. Ты гораздо лучше меня осведомлен об этом деле. Конечно же, я с тобой согласен.

— Тогда я набросаю для тебя письмо к его величеству.

И снова его светлость лениво кивнул:

— Хорошо. Хотя… Разве его величество ничем не объяснил такого решения?

Губы Овербери растянулись в некоем подобии улыбки:

— Прямых объяснений он не давал, но косвенное существует: он назвал имя человека, которым хотел бы заменить Дигби.

— Да? И чье же это имя?

— Мое, — ответил сэр Томас.

— Твое? — Его светлость даже сразу и не понял. — Что ты такое говоришь? Король предложил тебе стать послом во Франции?

— Ни больше, ни меньше. Это очень привлекательное предложение, я о таком даже и мечтать не мог.

Его светлость не скрывал своего удивления:

— Господи Боже! Что это вдруг король тебя так возлюбил?

— Ах, ты так это понял! Ох, Робин, Робин. Да король тем самым демонстрирует как раз обратное — до какой степени он меня терпеть не может, если хочет от меня избавиться. Именно поэтому он и собирается отозвать Дигби, хотя напрямую об этом не говорит. Он жаждет, чтобы ты приехал к нему в Ройстон: в дополнение к тому, за что он и так меня не любит, он заподозрил, что именно из-за меня ты остаешься в Уайтхолле. Я — заноза в королевской плоти, и он мечтает выдернуть меня каким угодно способом.

— Но если так, почему бы тебе не извлечь из этого свою выгоду, Том?

— И оставить тебя со всем этим? Тогда б я нарушил данное тебе слово. Помнишь, что я обещал, когда поступал к тебе на службу? Нет, нет, Робин. Мы — ты и я — должны быть вместе. Ты воспротивился королю, когда он задумал выкинуть меня из Уайтхолла, теперь же он пытается удалить меня подкупом — он надеется, что такое предложение перевесит мою любовь к тебе. Будь что будет. Дело в том, что письмо короля равняется приказу, а ослушание равно предательству. Так что я не могу отказаться от должности, но ты можешь привести веские причины: во-первых, было бы неверно с точки зрения политической убирать Дигби, во-вторых, ты не можешь лишиться секретаря, столь хорошо разбирающегося в международных делах. Так я набросаю черновик?

— Да ради Бога, — с пылом воскликнул его светлость.

— Сегодня же и сделаю. Но все же тебе стоит уступить просьбам короля и отправиться в Ройстон.

— В Ройстон? — Всем своим видом его светлость продемонстрировал, как противно ему такое предложение.

— Ради Бога, ну почему ты здесь застрял? Что тебя может удерживать?

— Ох, — только и выдохнул его светлость, так что вопрос Овербери снова не попал в цель.

Через некоторое время сэр Томас возобновил атаку:

— Ты явно пренебрегаешь и своими интересами, и своим здоровьем. Конечно, это иногда правильно — заставлять себя ждать. Но всему есть пределы. Нельзя ждать до бесконечности: в конце концов, тот, кто ждет, может и устать. К тому же в прохладе Ройстона лучше, чем в духоте Уайтхолла.

— Я вполне здоров.

Сэр Томас внимательно разглядывал его лицо:

— По-моему, ты, как Гамлет, «бледен от мыслей». Ты выглядишь ужасно по сравнению со своим нарядом. Кстати, старина, ради чего ты так вырядился? Костюм у тебя такой дорогой, что на эти деньги какой-нибудь епископ мог бы год прожить…

— Успокойся! — раздраженно ответил его светлость. — Я сегодня обедаю с лордом-хранителем печати!

— И только-то? Судя по тому, с каким искусством украсил тебя твой портной, я уж было решил, что тебя пригласил сам папа римский! — И уже другим тоном добавил: — Твоя дружба с лордом Нортгемптоном становится чересчур крепкой. Нет, погоди, Робин! Я говорю это только потому, что я — твой ментор. Меня это беспокоит. Идея брака принца Уэльского с испанской принцессой уже породила проблемы — раньше в государстве было три партии, теперь их стало две. Королева, Пемброк и сам принц — против, а Говарды, католики и те, тому платят испанцы, — за. Король взял на себя роль царя Соломона, и еще неизвестно, какая из партий перетянет чашу его весов. Но каждая из партий знает, что ей выгодно перетянуть на свою сторону тебя. Пока они ведут себя благопристойно. Вот и ты веди себя разумно: не принимай ничьей стороны, пока не убедишься, к кому ближе твои собственные интересы. Не думаю, что выиграет испанская партия, поэтому советую тебе не слишком сближаться с этим старым лисом Нортгемптоном.