Павел Осипов - В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика

– Да, в наше время не дадим погибнуть рыбаку!

Зима. Воды Северного Каспия покрылись толстым льдом.

Рыбаки не прекращали промысел. Пересев со своих парусников в низкие развалистые сани, они, как говорят каспийцы, «выбегали» в море. Далеко от берега устанавливали коши – жильё во время подлёдного лова.

От кошей рыбаки уходили всё дальше в море. Там прорубали во льду лунки, опускали в воду аханы [6] Сети для лова белорыбицы. и к вечеру возвращались в свои станы.

Сотни кошей раскинулись от Гурьева до Кизлярских берегов. Тысячи бесстрашных ловцов рыбачили на зимнем Каспии.

От Мангишлакских глубоких незамерзающих вод приплыли к кромке льда зверобои. Пробираясь по разводинам в глубь ледяных полей, они искали скопления тюленя.

Из форта Шевченко вылетели самолёты, чтобы направить зверобоев к местам тюленьих залёжек.

Давно остались позади растаявшие в дымке возвышенные берега полуострова Мангишлак. Впереди, освещённые солнцем, ослепительно сверкали сплошные льды. Орлов, щурясь, смотрел на летящий справа самолёт Рожкова.

Машины плыли в небе, будто корабли по тихому озеру.

И вдруг – неожиданный упругий рывок. Ещё и ещё рывки, и самолёты, сдерживаемые ветром, повисли над разводиной. Они то кренились с крыла на крыло, то взмывали, то проваливались вниз.

Внизу тёмносиняя вода вздувалась пенистыми пузырями.

Стремительно, змейкой неслась по льду гонимая ветром снежная пыль. Из тёмных разводин на лёд выбрасывалась волна и, расползаясь, терялась на его поверхности. В воздухе ходила, словно в море, невидимая мёртвая зыбь. Самолёты повернули обратно и скоро снова приземлились в форте.

– Вот так морюшко! Здесь погода, как погода, а там, что творится, – возмущался Орлов, вылезая из самолёта.

– Гляди и тут засвистит, – спокойно отвечал Рожков. – Это же Каспий!

– Да, – сказал Орлов, – как видно, сегодня отработались. – И, направляясь к автомашине, добавил: – Штормяга в море наломает льдов…

– Наломает, так наломает, что же поделаешь, – следуя за Орловым, не унывал Рожков.

Всю ночь норд-вестовый ветер шумел на Северном Каспии. Волны с грохотом раскатывались по песчаной косе, вытянувшейся вблизи посёлка Баутино. Вихрями поднималась пыль. Песок, ракушка – всё бешено неслось, кружилось и барабанной дробью било в окна…

Тишина разбудила Орлова.

Он быстро поднялся и стал трясти спавшего напротив него Рожкова.

– Коля, вставай… Слышал, что было ночью?

– Нет, не слышал. Наверное, посвистывало, – сквозь дремоту отвечал Рожков.

Кто-то постучал в дверь. Орлов, сутулясь, вышел. Быстро вернувшись, он уткнулся в лист бумаги. Рожков видел, как его широкие брови плотно сошлись у переносицы. По набежавшей на высокий лоб товарища суровой морщинке Рожков понял: случилось что-то.

– Случилось что? – поднимаясь, спокойно спросил он.

– Я так и знал, – хмурясь, отвечал Орлов, и сбил рукой пробор в мягких, как пух, волосах. А Рожков уже вскочил и схватился за радиограмму.

– «Немедленно вылетайте поиски отнесённых рыбаков», – читал он вслух.

… Бортмеханики счищали с моторов нанесённый за ночь песок, готовили машины к полёту.

– Так вместе и полетим, – давал последние указания Орлов. – Будем видеть друг друга и полосу широкую просмотрим.

– Так не только рыбаков, даже иголку можно найти, – острил Рожков.

– Внимательней следи и найдём, – твёрдо ответил Орлов.

Самолёты, тяжело набирая высоту, удалялись на Север Каспия.

…Не узнать сегодня море. Сменило оно свой наряд. Там, где были ровные ледяные поля, где садились самолёты, – нынче всё было в трещинах, разводинах. Всюду плавали мелкобитые льдины и высились нагромождённые за ночь ледяные бугры.

Всё чаще встречались обломки льдин с выбитыми «порядками» сетей. Проплывали оторванные ледовые поля с наезженной санной бороздой и брошенными кошами. Около них – разбросанное сено, торчащие шесты, свёрнутые паруса, чернеющие, погасшие жарники. Всюду следы жизни, но рыбаков не видно. Где же они?

Впереди, среди ледяного хаоса, желтела полоса воды. То была большая разводина, порвавшая связь рыбаков с берегом.

Вдали, на горизонте, Орлов увидел белую с изломами кромку льда, соединённую с берегом. «Там делать нечего, это «стоячая утора», – подумал он и сменил курс.

Теперь самолёты летели над битыми льдами. Лётчики тщательно всматривались в каждую точку.

Вдруг Орлов резко повернул влево. За ним и Рожков. Оба самолёта приближались к темнеющим предметам, и вскоре пилоты увидели на дрейфующей льдине лошадей, запряжённых в сани, и людей, толпившихся вокруг них.