Антон Хижняк: Даниил Галицкий

Даниил пошел на Александра, тот бежал в Венгрию. При помощи бывшего здесь Судислава, вождя боярской оппозиции против Даниила, Александр «возвел» короля на Даниила. Король успешно (тогда даже храбрые «смутилися умом») дошел до Галича, взял его, но дальше не пошел (1232). Уже в следующем году «бояре мнози» перешли на сторону Даниила, и осажденный Галич сдался. Вмешательство Даниила в усобицу Владимира Киевского с Михаилом Черниговским дало возможность боярам, удалив из Галича Василька, «воздвигнуть крамолу», приведшую к водворению в Галиче Михаила и его сына Ростислава (1235). Когда Михаил ушел в Киев, оставленный Ярославом Суздальским, а Ростислав «со всеми бояры» пошел на Литву, Даниил подступил к Галичу и «вниде в град свой» (его жаждали, как «жаждающи воды — источник», 1238).

Нашествие Батыя в своей ранней фазе дало возможность Даниилу захватить Киев. Разорения галицкой земли татарами Даниил не видел: он был тогда в Венгрии, пытаясь заключить династический брак. Ближайшие затем годы (1241–1245) были заняты борьбой Даниила с Ростиславом Михайловичем, в которой приняли участие поляки и венгры; ее заключительным эпизодом была ярославская победа Даниила. В 1245 г. Даниил был вызван к Батыю. Обычных унижений («сидел на коленях и холопом называл себя») было достаточно для признания, что «наш уже татарин» — Даниил и ему «поручена бысть земля его»). Сознание, что у него нет сил бороться с Ордой, а от соседей нечего ждать, заставило Даниила чутко отнестись к возможному содействию Папы. Плано Карпини, посланный Папой к татарам, убеждал «вернуться к единству святой Матери Церкви». Но Даниил тогда был в Орде; вернувшись, он завел переговоры с Папой, послав своего «аббата», а затем вместе с возвращавшимся Плано Карпини «послал и грамоту». В мае 1246 г. Даниил был принят «под покровительство святого Петра и римского первосвященника». Но ожидаемой помощи не было, и с 1248 г. связи с Папой порываются. На 1248 г. приходится и борьба Даниила с Миндовгом, восстановившим против себя племянников: Даниил сумел втянуть в нее не только «князей лядских», но и «божиих дворян» — крестоносцев. Брак Романа Данииловича с наследницей австрийского герцогства повел к участию Даниила в борьбе за это герцогство (1252). Не достигнув успеха, Даниил возвратился домой; в Кракове он встретил направлявшихся к нему послов Папы, несущих ему «благословение и венец и сан королевства». Сначала он отказывался от них, так как «рать татарская зле живет» с ним, но, после обещания помощи со стороны Папы и польских князей и «бояр», короновался в Дрогичине (1254). Помощи он не получил, и сношения с Римом были опять прерваны. В 1254 г. Даниил закончил борьбу с ятвягами и договором (совместно с Земовитом Мазовецким) с вице-ландмейстером прусским Буркгардтом фон Горнгаузеном обеспечил за собою владение третью ятвяжской территории. Борьба с татарами возобновилась при Куремсе, опустошившем окрестности Кременца (1255). В 1259 г. Куремса неудачно пытался взять Луцк. Ставший «на месте Куремсине безбожный злый Бурундай» потребовал помощи Даниила в своем походе на Литву. Вместо Даниила пошел Василько. В следующем году Бурундай «сотворил великую опалу», потребовав разметать «городы свои все». Даниил бежал сперва в Польшу, затем в Венгрию; исполнителем требования Бурундая был опять Василько, принявший участие в походе Бурундая на Польшу. Опустошение Васильком Литвы вызвало борьбу с Миндовгом. Польские отношения были урегулированы на съезде в Тернаве.

Даниил умер в 1264 г. Против обычной, идеализирующей характеристики личности и политики Даниила высказался М. Грушевский. — См.: «Histor. Russ. Monum.», том 1; Плано Карпини, «История монголов» (перевод А. Малеина, Санкт-Петербург, 1910); Соловьев, «Даниил Галичский» («Современник», 1847,1); Дашкевич, «Княжение Даниила Галичского» («К. Ун. Изв.», 1873, VI, IX, X); его же, «Первая уния с Римом» (там же, 1884, VIII); Droba, «Stosunki Leszka Bialego z Rusia» («Rozprawy Krak. AI. Urn.», XIII); М. Грушевский, «История Укр. Руси», 1112 (Львов, 1905); его же, «Хронология подий Галицко-Волынской летописи» («Зап. Наук. Тов. Ум. Шевченка», том XLI). См. также литературу в статьях «Василько Романович» и «Галицкое княжество».

вердохлеб остановился, пораженный. Где же Смеливец? Всегда у него слово твердое, а сегодня подвел. Вчера говорил, что поутру будет в кузнице, — и не пришел. Чтобы убедиться в этом, Твердохлеб сильно ударил ногой в дверь. Она немножко приоткрылась, но дальше не пускала короткая цепочка, прихваченная неуклюжим замком. Сначала Твердохлеб и не заметил этого замка. О чем же Смеливец собирается сказать? Так горячо настаивал вчера, все о серпе говорил: будет, мол, благодарить Твердохлебиха за острые зубья; уж он так наточит, так выкует — серп сам будет резать рожь, стоит лишь прикоснуться к стеблю. И жена что-то уж очень рано сегодня поднялась, словно бы невзначай намекнула: пора, мол, серп отнести к ковачу, жатва скоро. Просто-таки вытолкала из дома, сунув серп в руки: «Иди, Твердохлеб, к Смеливцу».

Читать дальше