Антон Хижняк - Даниил Галицкий

Мстислав заметил взволнованность Даниила.

— Доченька! Видишь, какие гости у нас дорогие. Угости нас медом.

Анна легко выпорхнула из светлицы. Даниил слышал шелест ее длинного платья, не спускал взгляда с двери, в которой она исчезла.

Анна вернулась. Она несла огромный жбан с медом и три золотые чаши.

— Налей, дочка, выпьем меду из твоих рук.

Она налила в чаши меду и поставила их перед отцом и гостями. На Даниила не смотрела. Он видел лишь ее черные брови.

— Выпьем за дружбу нашу и за Галич, — провозгласил Мстислав и поднял чашу.

Даниил тоже поднял чашу, ощущая на ней тепло рук Анны. Ведь она только что держала эту чашу в своих пальцах. Он поднял чашу к губам, а глазами незаметно, исподлобья, следил за Анной. Она зарделась и, став в сторонке, перебирала пальцами монисто.

— Хороший мед галицкий, — сказал Мстислав, — и не отличишь его от новгородского. Налей-ка, дочка, еще. Пусть князь Данило скажет теперь, за кого пить будем.

Анна подошла и взяла у Даниила чашу. Кончиком пальца она коснулась его руки. Даниил едва не уронил чашу и не успел опомниться, как Анна поставила ее перед ним, снова полную.

— Выпьем… — Даниил споткнулся на слове… — Выпьем… за наших гостей, которых мы долго ждали, — и глянул на Анну.

Она стояла близко и украдкой смотрела на него. Но едва уловила его взгляд, снова, как и раньше, опустила глаза.

Даниил торопливо начал прощаться, сказал, что должен ехать встречать мать. Ни Мстислав, ни Хорасана не задерживали его. Как только Даниил вышел, Анна выскочила из светлицы в свою опочивальню.

Мстислав посмотрел на жену:

— Видала? Вот и приехали мы к зятю. Не ожидал я… Вот как получается… Поди, поди к ней!

Анна вбежала в свою комнату, упала на постель и закрыла голову подушкой. Она слышала, как вошла мать, но не подняла головы. Хорасана ничего не сказала, села рядом и положила руку на спину дочери, под подушкой погладила ее волосы. Мать и дочь молчали, думая о своем.

Мать опечалилась. Не о такой паре для Анны думала она. В мечтах своих она видела, что дочь вернулась в родные Хорасане половецкие степи, вышла замуж за половецкого ханича. Хорасана вспоминала, как когда-то давно впервые увидела и полюбила Мстислава, как хан Котян хотел непременно породниться с русскими, чтобы прекратить вражду.

Анне исполнилось семнадцать лет. Хорасана думала — поедут они в половецкую орду и найдет там дочь свое счастье. А может, это к лучшему для нее, что она встретила Даниила?

— Анна, дочь моя! Почему ты спряталась от меня?

— Голова болит.

— Погляди на меня, дай я гляну в глаза твои.

— Мне так лучше. Держи руку у меня на голове.

— Почему ж ты, дочь моя, как приехала в Галич, так и заболела? Я позову старую Мариулу — пусть пошепчет, прогонит злых духов.

Анна попросила мать не уходить, а побыть с ней — тогда ей станет легче.

— Ты будто вся дрожишь, Анна? Я укрою тебя. — Хорасана взяла пуховый платок и набросила его Анне на плечи.

Анна лежала не шевелясь. Ей стыдно было посмотреть матери в глаза. Она ведь не сводила очей своих с Даниила, и мать видела это. А мать учила — нельзя так смотреть на молодого мужчину. А что отец скажет?

Анна снова спрятала голову под подушку. Ей было душно, щеки горели, подушка была горячей, как печь. Анна силилась вспомнить взгляд Даниила. Вот он вошел в светлицу, ищет ее глазами… Анна уже забыла, что мать возле нее.

— Я пойду, золото мое, а тебе пришлю няню, — поцеловала Хорасана дочь.

Анна схватила ее за руку, тихо промолвила:

— Я пойду с тобой, не хочу одна оставаться.

Она поднялась, все еще боясь глянуть на мать. Хорасана тихо промолвила:

— Я пойду к отцу.

Анна порывисто повернулась.

— Что ты ему скажешь? Не говори, мама, у меня уже ничего не болит. Вот смотри. — Она схватила руку матери и приложила ко лбу.

Хорасана обняла дочь.

— Ты уже и веселее стала, моя хорошая. А я испугалась: не приключилось ли с тобой чего? Завтра отец на охоту едет. И князь Данило тоже…

Сказав это, мать быстро взглянула на дочь.

— А меня отец возьмет? — торопливо спросила Анна.

— Не знаю, спроси у него.

— А он тебе не говорил? Ты же любишь на охоту ездить. И я с тобой.

Мать улыбнулась.

— Возьмет, я скажу ему. Отдыхай, доченька.

Она пошла к Мстиславу.

Мать Даниила спешила в Галич. Ей хотелось скорее увидеть, как Даниил торжествует над врагами. Сколько лет лелеяла заветную мысль: хоть бы уж скорей подрастал Даниил! Подрастет — тяжкие заботы спадут с ее плеч. И вот хоть и в грозных бурях, но промчались-пронеслись четырнадцать лет. Даниил вырос, ему уже восемнадцать лет, сам сумеет постоять за себя. А ей и в монастырь, на покой, можно уйти.