Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

Мы очутились, наконец, в конце узкого переулка, который, по словам моего товарища, должен был привести нас к его дому; тут мы остановились на момент, чтобы перевести дух и невольно оглянулись назад. Небо казалось багровым позади нас, воздух был наполнен звуками набата, которые неслись с каждой колокольни, с каждой башни. С востока до нас доносился треск барабанов, отдельные выстрелы и крики: «Долой Колиньи», «Долой гугенотов». Между тем испуганный город подымался внезапно разбуженный. Из каждого окна выглядывали бледные лица женщин и мужчин, слышались вопросы, зажигались свечи. Но большинство населения пока еще не принимало участия в волнении.

Паван снял шляпу, пока мы стояли в тени одного из домов.

— Не стало благороднейшего человека во Франции, — произнес он тихим, торжественным голосом. — Упокой Господь его душу! Они добились своего и зарезали его как собаку! Он был стар, и они не пощадили его! Он был дворянин, и они призвали городское отребье для совершения убийства. Но будь уверен, мой друг, — при этом голос его изменился, в нем послышались гордые звуки и самая фигура его выпрямилась, — будь уверен, что дни его убийц сочтены! Да. Обнаживший меч от меча и погибнет! Я не увижу этого; но ты увидишь!

Слова его не произвели тогда на меня сильного впечатления. Мужество возвратилось ко мне, я весь трепетал под влиянием охватившего меня воинственного пыла.

Годы спустя, когда два главных человека из группы, собравшейся у порога дома Колиньи, умерли, когда Генри де Гиз и Генри де Валуа погибли под ножом убийцы, через шесть месяцев один после другого, — тогда я вспомнил о предсказании Павана. И когда я вспомнил его, для меня стали ясны пути Провидения.

Но возвратимся к нашим дальнейшим приключениям; бросив мимолетный взгляд назад, мы пустились далее, обсуждая дорогой, что нам предпринять. Первым движением Павана было искать убежища в его доме; но потом он стал колебаться, предвидя опасность для своей жены при возвращении; он рассуждал, что одну ее толпа вероятно бы пощадила. Ее смерть принесла бы мало выгоды его личным врагам, если бы ему самому удалось спастись. Поэтому он стоял за то, чтобы мы избегали его дома; но я не согласился с этим. Шайка убийц под предводительством монаха (допуская справедливость подозрения Павана) без сомнения ждала бы несколько времени, пока он возвратится, но затем все равно последует нападение на его дом, хотя бы из-за одного грабежа, и неизвестно еще, какая судьба постигнет тогда его жену. Я стремился во что бы то ни стало соединиться с моими братьями и с ними вместе постараться спасти нашего Луи, или в крайнем случае сообща скрыться из города. Нас будет четверо вооруженных людей и мы могли защитить мадам де Паван и привести ее в какое-нибудь безопасное место, если бы уже не представилось случая оказать помощь Луи. Помимо всего у нас оставалось кольцо герцога, которое могло пригодиться.

— Нет, — убеждал я его, — идем туда. Мы как-нибудь проскользнем в ворота с улицы, закрепим их железными запорами и болтами, и пока они будут ломиться, мы все успеем выйти задней калиткой.

— Но такой калитки нет, — отвечал он, покачав головою.

— Есть окна.

— Они защищены крепкими решетками. Мы не успеем сломать их, — сказал он с глубоким вздохом.

Я также был в затруднении. Но опасность только способствовала к изощрению моей сообразительности. В тот же момент у меня явился другой план, более рисковый и опасный, но который стоило испытать. Я сообщил его Павану, он согласился. Едва он успел кивнуть мне головою, как мы уже вышли в другую улицу, и я увидел при слабом свете начинающегося рассвета, что мы были в нескольких шагах от ворот и той самой калитки, через которую вошли мои братья. Находились ли они еще в доме? Были ли они живы? Прошло более часу с тех пор, как я их оставил.

Как ни велико было мое нетерпение, но я тщательно оглядел всю улицу, пока мы подходили к дому. Пока все было тихо, и эта улица, находившаяся в некотором расстоянии от центра волнения, была совершенно пуста; единственным признаком жизни на ней было несколько голов, высунувшихся из окон и созерцавших нас в полном безмолвии и с большим вниманием. Однако, я заметил издали одну крадущуюся фигуру, которая при нашем появлении тотчас же скрылась за углом.

— Стучите громче! — закричал я, забывая всякую осторожность. — Громче, громче! Не бойтесь шума! Все равно тревога уже поднята, и вон тот человек побежал за своими товарищами.