Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

— На коней, молодцы! — закричал Франсуа, перегнувшись со стены.

Солдат тотчас разослали по фермам, чтобы помочь жителям собраться в замок. Со сторожевой башни замка между тем можно было видеть в разных местах огни, доказывавшие, что стража нигде не дремала и что весть о нашествии врагов уже распространилась всюду.

Франсуа и Филипп сели на коней и помчались к хижине на вершине холма, где горел сигнальный огонь. Подъезжая к ней, они встретили солдат, спускавшихся с холма.

— Надеюсь, вы не ошиблись? — спросил Франсуа.

— Нет, граф, огонь горел на башне, теперь он уже потух.

Когда Франсуа и Филипп вернулись к замку, в ворота его толпами входил народ. Женщины сгибались под тяжестью узлов, которые несли на спинах, около них бежали плачущие дети, а мужчины вели и гнали скот. Слуги наводили порядок, указывая места для скота в саду, а во дворе складывая имущество жителей.

Тем временем вдоль стен комнат разостлали сено и приготовили место для женщин и детей. Среди прибывших было несколько дворян, дома которых не могли бы выдержать осады; их жены с детьми поместились в покоях графини.

Как только поднялась тревога, двух молодых ловких солдат тотчас послали на холм, через который шла дорога, чтобы высмотреть, как велик неприятельский отряд. Они скоро вернулись вместе с солдатами, сторожившими дорогу, и донесли, что на замок идет более трех сотен конницы и тысяча четыреста пехотинцев. Филипп бросился к Рожеру, стоявшему невдалеке с оседланной лошадью.

— Скачи во весь опор в Ла-Рошель — сказал он ему, — сообщи адмиралу число наших врагов и проси помощи.

Рожер вскочил в седло и скрылся за воротами.

При входе народа в замок стоявший в воротах человек отмечал прибывавших по заранее составленному списку. Теперь Филипп мог убедиться, что вне стен никого не осталось — все вошли в замок. Поэтому немедленно был поднят подъемный мост и ворота заперты. У каждого окна и каждой бойницы в замке и на стенах стояли наготове люди. Командование на стенах и у ворот взял на себя Франсуа, а в замке Филипп.

Прошло полчаса томительного ожидания. Но вот послышался глухой и отдаленный шум, бряцание оружия. Он усиливался и приближался, но вдруг затих. Какая-то фигура осторожно приблизилась ко рву, за которым в замке царила мертвая тишина, и тотчас удалилась.

— Его послали узнать, не спущен ли подъемный мост, — шепнул Франсуа Филиппу. — Посмотрим, что они теперь предпримут.

Минут десять было совсем тихо, потом можно было заметить множество людей, осторожно приближавшихся к замку.

— Несут, очевидно, доски, чтобы положить через ров, — сказал Филипп.

— Мы дадим им подойти шагов на двадцать, — ответил Франсуа, — а потом удивим их.

Наступающие были уверены, что в замке все спят, что нет даже человека на стенах. И вдруг грянули выстрелы. Ядра посыпались на католиков. В толпе наступающих подняли крики изумления, ярости и боли, а минуту спустя все бежали, оставив на земле много темных фигур.

— Они, очевидно, думали застать нас врасплох, — сказал один из дворян. — Теперь они поневоле подождут до утра, чтобы осмотреться, да кроме того им нужен отдых — они пришли издалека.

— Верно, — сказал Франсуа. — Поэтому, господа, вам здесь нечего оставаться, пожалуйте в залу ужинать, а потом отдохните в приготовленных для вас комнатах, а я с своими людьми буду стоять на страже.

Поужинав, Филипп опять пошел на стены.

— Ну, что, Франсуа? Пока все спокойно?

— Вероятно, они утомлены и спят как убитые, — ответил Франсуа. — Очевидно, в течение ночи нам нечего опасаться.

Едва взошло солнце, как послышались звуки труб, и перед воротами замка появились два рыцаря в сопровождении оруженосца, на копье которого развевался белый флаг. К ним на стену вышла сама графиня.

— Именем его величества, — закричал один из рыцарей, — приглашаю вас, графиня Амелия де Лаваль, сдаться. В своем милосердии его величество дает жизнь и свободу всем, находящимся в замке, за исключением вас и сына вашего: вас отвезут в Париж и будут судить за выступление против короля.

— В таком случае, — ответила графиня громко, — вам не следовало бы пытаться овладеть замком в полночь, подобно шайке разбойников, и, я думаю, мы не много услышали бы о милосердии короля, если бы вам удалось напасть на нас врасплох.

Рыцари уехали. Они были убеждены, что графиня решилась защищать замок, и предложили ей сдаться только для формы.