Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Граф Фирмиан поздравил Моцартов. Он был доволен: мальчик произвел должное впечатление, и музыкантам ничего не оставалось, как одобрить сочинение ребенка, хотя в душе каждый остался при своем мнении.

– Ваше сиятельство, мой сын сочтет за честь написать для вас оперу, – сказал Леопольд.

– Не для меня, а для эрцгерцога, – поправил граф Фирмиан. – Все будет зависеть от нею.

Леопольд пришел в недоумение. Слово графа ведь закон в Милане. Просто он, подобно всем правителям, никогда не даст прямого ответа, тут же решил Леопольд.

– Если ваш сын выступит у меня во дворце на приеме в честь невесты эрцгерцога принцессы Моденской и ее отца герцога и им понравится музыка, пожалуй, можно будет надеяться на получение заказа.

– Да благословит вас бог за вашу доброту, ваше сиятельство.

– Постарайтесь, чтобы мальчик был на высоте. Вольфганг хотел было сказать, что он и так всегда на высоте, но Леопольд поспешил заверить графа:

– Без всякого сомнения, ваше сиятельство.

– Прекрасно! Вольфганг, вы что-то хотели сказать?

– Это, наверное, будет замечательный, торжественный прием, ваше сиятельство.

– Вы не боитесь?

– Чего же бояться, ваше сиятельство? Надо только настроиться на торжественный лад.

Увидев, что граф Фирмиан рассмеялся, а вовсе не рассердился, Леопольд сказал:

– Ваше сиятельство, Вольфганг мог бы быть отличным первым капельмейстером или концертмейстером. Он уже третий концертмейстер в Зальцбурге.

Вот была бы потеха, подумал граф Фирмиан: шестнадцатилетний правитель, а при нем четырнадцатилетний капельмейстер!

– Он нисколько не уступает музыкантам, вдвое старше его.

– Интересная мысль. Итак, мой управляющий договорится с вами о концерте. – Это был знак, что аудиенция окончена.

Саммартини поздравил Леопольда с успехом, его примеру последовали Мысливечек и Пиччинни, хотя Леопольду казалось, что оба они раздражены, а Пиччинни так даже ненавидит в эту минуту Вольфганга. Но куда же девался Гассе?

А Гассе уже спускался с младшим Моцартом по красивой мраморной лестнице: они обсуждали любимое блюдо Вольфганга – клецки с кислой капустой. Гассе приглашал мальчика на настоящий немецкий обед, сытный и вкусный.

– Мы очень благодарны вам за приглашение, маэстро, – сказал подоспевший Леопольд, – но неизвестно, будет ли у Вольфганга время. Ему придется усиленно готовиться к концерту.

– Вы следите за каждым шагом сына, это может испортить его.

– Разве похоже, что я его порчу? – спросил Леопольд.

– Пока нет, но неизвестно, как это отразится на нем в дальнейшем.

– Он нуждается в руководстве. Он еще очень молод.

– Только по годам.

– И он не возражает против моего руководства. Разве не так, Вольфганг?

Вольфганг, которому наскучила Папина муштра, хотел было сказать: «Нет!» Но у Папы на глазах выступили слезы: и Вольфганг пожалел Папу. Только бы маэстро Гассе не заметил Папиных слез. Взяв Папу и Гассе за руки, он спросил:

– Как вы думаете, граф даст мне заказ?

Тут Леопольд вспомнил о влиянии, каким располагал Гассе, и смиренным тоном сказал:

– Я уверен, господин Гассе лучше нас с тобой может ответить на этот вопрос.

– Думаю, ответить на него не может никто. Пока что. Слишком многим людям нужно угодить.

Леопольд продолжал:

– Но мне кажется, его сиятельству мы угодили.

– Вполне возможно, – ответил Гассе. – Его сиятельство – человек со вкусом.

На приеме в палаццо Фирмиана в честь принцессы Моденской и ее отца присутствовало сто пятьдесят человек, представлявших верхушку миланской знати.

Программа Вольфганга состояла из его собственных произведений и вещей Саммартини – композитора, пользовавшегося в Милане самой большой популярностью. По просьбе графа Фирмиана Вольфганг сыграл четыре арии, написанные им во. время аудиенции. Герцог Моденский громко аплодировал, а принцесса сказала:

– Его музыка очень мелодична, а играет он просто виртуозно. – Вслед за этим многие из присутствовавших аристократов принялись кричать:

– Браво, Амадео!

Вскоре Вольфганг получил заказ написать музыку к драме, которой предполагалось открыть следующий сезон в Миланском оперном театре. Все переговоры велись между Леопольдом и графским управляющим доном Фернандо Джермани. По представлении оперы в готовом виде Вольфганг должен был получить сто цехинов, кроме того, ему предоставлялась бесплатная квартира на время работы над оперой. Либретто предстояло выбрать графу Фирмиану, он пока не остановился, на чем-то определенном, хотя и склонялся к пышной опере-сериа.