Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Прошла неделя, Пухберг все молчал, и Вольфганг пришел в полное отчаяние. Он снова написал купцу и только в ответ на третью просьбу получил сто пятьдесят гульденов.

Доктору Клоссету пришлось заплатить вперед, и на этот раз доктор, который был тоже масоном, посоветовал Вольфгангу отослать Констанцу на лечение в Баден.

– Но это невозможно! Слишком дорого!

– Господин Моцарт, здесь она вряд ли поправится.

Вольфгангу снова пришлось просить Пухберга о деньгах, он писал, что доктор настаивает на немедленном отъезде Констанцы в Баден, и на этот раз Пухберг выслал триста гульденов. Но когда Станци уехала на воды, за несколько миль от Вены, Вольфганг начал мучительно тосковать и без конца ездил туда, хотя не мог себе позволить остаться там надолго: ее пребывание в Бадене и без того стоило слишком дорого, а полученные от Пухберга гульдены таяли с угрожающей быстротой. Однако минеральные ванны помогали – у Станци уменьшилась отечность, и она снова порозовела. Помимо всего, Констанце очень нравилась атмосфера, царившая на водах. Находясь дома, в Вене, Вольфганг закончил три сонаты для фортепьяно и один струнный квартет для прусского короля и отослал партитуры в Берлин, но денег от Фридриха Вильгельма не получил.

К концу лета королевская труппа возобновила спектакли «Свадьбы Фигаро» в Бургтеатре. Да Понте уверял Вольфганга, что теперь опера пользуется любовью у всех, включая Иосифа. Иосиф, как ни был он обеспокоен падением Бастилии и судьбой своей сестры, которая фактически сделалась узницей в Версале, все же похвалил да Понте; опера после второго спектакля понравилась ему гораздо больше, сказал император.

Но Вольфганг уже не верил ни тому, ни другому. Множество людей поздравляли его с успехом «Фигаро», но успех не приносил ни единого гульдена. Однако после того как генерал Лаудон, принявший у Иосифа командование армией, отбил Белград у турок и этой победой окончательно упрочил положение империи, Иосиф II пригласил Моцарта вместе с да Понте к себе в Гофбург.

Вольфганг всю ночь не сомкнул глаз, теряясь в догадках, что бы могло значить это приглашение. Войдя в гостиную, предназначавшуюся для неофициальных аудиенций, он был поражен видом Иосифа. На императоре был придворный мундир, белые шелковые чулки, черные туфли с серебряными пряжками, кружевной гофрированный воротник и манжеты, а на груди красовался орден Золотого руна. Но лицо утратило прежнюю свежесть и было сильно нарумянено, и сам он, всегда такой моложавый, сделался вдруг совсем пожилым.

Да Понте был уже в гостиной, и, ответив на приветствие Моцарта, император сказал:

– Мне сообщили, что «Свадьба Фигаро» снова приносит хороший доход. На этот раз как будто публике спектакль нравится, она находит его забавным.

– А вам, ваше величество? – спросил Вольфганг. – Понравилась ли опера вам?

– Я по-прежнему нахожу ее несколько фривольной. Но, может быть, как раз это и требуется публике.

Вольфганг промолчал.

– Мы живем в трудное, беспокойное время. Мне бы хотелось увидеть на сцене Бургтеатра новую оперу, еще более занимательную, чем «Фигаро». Я считаю себя обязанным доставить своим подданным приятное развлечение. – Отвлечь их умы от революции, разразившейся во Франции, думал он про себя, и от мыслей о том, во что обошлась им война с Турцией. – Однако, синьор поэт, в опере не должно быть политических выпадов, как в «Фигаро».

– Ваше величество, я же все их выбросил! – воскликнул да Понте.

– И позволили Фигаро перехитрить графа. На этот раз я хотел бы получить от вас что-нибудь оригинальное. Сюжет, который будет уместен всегда. Если опера понравится, каждый из вас получит по двести дукатов вместо обычных ста.

Это составляло годовое жалованье придворного композитора. Вольфганг воскликнул:

– Ваше величество, я готов писать для вас такую оперу каждый сезон!

– Сначала давайте посмотрим, что получится из этого заказа. Насколько я понимаю, у синьора поэта уже найден сюжет. Будем надеяться, что сюжет действительно нов и оригинален, как он нас уверяет.

Да Понте с самоуверенным видом начал излагать свой сюжет, и Вольфганг готов был поклясться, что он не сам его придумал. Либреттист же продолжал рассказ, считая, по-видимому, само собой разумеющимся, что Вольфганг его примет. Да и как он мог отказаться от такой возможности? Вольфганг внимательно слушал.

– Дон Альфонсо, человек уже немолодой, утверждает, что верных женщин в природе не существует, – говорил да Понте, – ему возражают двое его приятелей – офицеры Гульельмо и Феррандо, они верят, что их невесты – сестры Фиордилиджи и Дорабелла – им, безусловно, преданы. Тогда дон Альфонсо предлагает своим бравым друзьям-неаполитанцам пари: если они в течение суток будут точно исполнять все, что он им скажет, он сумеет доказать, что невесты их – обманщицы. Молодые офицеры принимают пари. Чтобы испытать своих невест, они делают вид, будто уезжают на поле боя, а затем возвращаются, переодетые албанцами. Красивые молодые люди, в которых невозможно узнать Гульельмо и Феррандо, начинают ухаживать за сестрами и быстро добиваются взаимности. После этого Гульельмо и Феррандо возвращаются уже в своем собственном облике и уличают невест в неверности. Но в конце все объясняется и происходит всеобщее примирение.