Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Через несколько дней Фридрих Вильгельм, до которого дошел слух о происшествии в театре, удостоил Моцарта аудиенции. Короля позабавила смелость, с какой композитор держал себя со знаменитой примадонной. Сам же Вольфганг, узнав, что Бараниус – любовница Фридриха Вильгельма, не на шутку струхнул.

– Я не смогу послушать вашу игру, господин Моцарт, – сказал король. – Но королева готова завтра вас принять. Она почти так же любит музыку, как мой предшественник.

Вольфганг слышал произведения для флейты, написанные этим воином-философом-композитором, и был о них весьма невысокого мнения. Однако посмертно Фридриха II стали именовать Фридрихом Великим. Нынешний монарх, несмотря на свой роскошный охотничий костюм, не произвел на Вольфганга большого впечатления. Неужели же все путешествие из Вены сюда проделано напрасно, думал он.

– Ваше величество, князь Лихновский хотел меня вам представить.

Фридрих Вильгельм очень спешил, и имя это явно слышал впервые.

– Ваше величество, князь женат на дочери графини Вильгельмины Тун.

– А? На ее красавице дочке. Как же, припоминаю. Всего хорошего!

Игра Моцарта доставила королеве большое удовольствие, а дня через два Вольфгангу дали заказ, подписанный Фридрихом Вильгельмом, – сочинить шесть простых фортепьянных сонат для их дочери и шесть струнных квартетов для самого короля. В качестве аванса прилагалось сто фридрихсдоров. Вещи эти господин Моцарт может писать на досуге. Когда вернется в Вену.

Назначения на службу при прусском дворе, очевидно, ждать не приходилось.

Единственно, что доставило ему искреннюю радость в оставшиеся до отъезда дни, был концерт Ганса Гуммеля. Мальчик вместе с отцом совершал трехлетнее турне, причем всюду провозглашалось, что одиннадцатилетний вундеркинд – любимый ученик Вольфганга Моцарта. Вольфганга восхитило, с каким вкусом и мастерством Ганс исполняет его музыку. Ганса и его отца глубоко растрогало присутствие в зале маэстро. Встреча их была искренне теплой и дружеской.

От старшего Гуммеля Вольфганг узнал, что Ганс много зарабатывает своими концертами.

Через два месяца после того, как Моцарт с такими радужными надеждами покинул Вену, он вернулся домой, и денег у него едва хватило на то, чтобы отдать долг Гофдемелю.

Признать, что поездка в Пруссию провалилась, было слишком больно, и Вольфганг сделал вид, будто Фридрих-Вильгельм предложил ему место при прусском дворе, но из уважения к Иосифу II он от этого места отказался. Заказ, полученный в Пруссии, придавал его словам видимость правды.

Не прошло и месяца, как Вольфганг снова влез в долги. Нога у Констанцы опять стала опухать, и доктор Клоссет сказал:

– Возможно, причиной этому частые беременности, а может, это воспаление костной ткани. – И добавил, что, пока не получит денег за прежние визиты, посещать больную отказывается.

Вольфганг попробовал ставить ей пиявки, пускал кровь, давал слабительное и муравьиные яйца, но Станци делалось все хуже, у нее появились пролежни, что увеличило ее страдания. Выход был один – снова обратиться к Пухбергу.

«Боже милосердный! – писал Вольфганг. – Худшему врагу своему не пожелал бы я оказаться в моем ужасном положении. Дорогой друг и брат, если Вы меня покинете, я безнадежно погиб вместе с моей ни в чем не повинной больной женой и несчастным ребенком.

В прошлый раз, когда мы вместе с Вами были на концерте у ван Свитена, мне очень хотелось излить Вам душу, но я побоялся, и если бы не теперешнее отчаянное положение, я бы не осмелился Вас беспокоить.

Вместо того чтобы вернуть деньги, столь великодушно Вами одолженные, я снова прошу Вас о помощи. Но жена моя опять захворала, и задолженность доктору катастрофически растет. Он больше не придет, пока ему не отдадут долга. А ни одно из лечебных средств не помогло. Всего несколько дней назад я попытался облегчить немного свое плачевное положение, устроив концерты по подписке у себя дома. Это одна из причин, почему я перебрался снова в центр города на Юденплац. Я послал письменные приглашения своим прежним подписчикам, истратил на это последние гульдены, и единственный, кто отозвался, был ван Свитен. Драгоценный друг мой, к кому же мне еще обратиться?

Я сочиняю музыку для прусского короля – в свободное время, когда не бьюсь как рыба об лед, стараясь что-то заработать и расплатиться с доктором и аптекарем, а имей я хоть один месяц для спокойной работы, я, конечно, смог бы быстро закончить этот заказ и получить деньги от Фридриха-Вильгельма. Тогда Вам не пришлось бы волноваться – я сразу отдал бы свой долг. Если бы Вы сочли возможным одолжить мне пятьсот гульденов, я мог бы выплачивать постепенно – по десяти гульденов в месяц плюс проценты, какие Вы назначите. При таком подспорье дела мои, несомненно, пошли бы на лад, и в течение нескольких месяцев я смог бы вернуть Вам все, так любезно одолженные мне, деньги. Я молю бога, чтобы Вас не расстроили мои горькие признания и Вы поняли бы – без Вашей помощи честь моя, мое здоровье, семья и жизнь – все пойдет прахом».