Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

– Да, моя милая, ты просто прелестна.

Но на сердце было по-прежнему тяжело. Леопольд наставлял Вольферля никому не бросаться па шею, иначе можно помять костюм, и говорил, что концерт для детей императрицы принесет им новые лавры, а Анна Мария думала: все эти победы таят в себе зерно пагубы.

В Шёнбрунне Моцартов встретил граф Майр, весьма любезно проводивший их через парадный вход в Зеркальный зал.

Императрица на этот раз держалась гораздо приветливей. Решив обойтись без обычных церемоний, она просто представила Моцартов своим детям.

Леопольд заметил, что эрцгерцог Максимилиан одного роста с Вольферлем, и понял: Анна Мария правильно догадалась – сын их одет в костюм с эрцгерцогского плеча. Кроме Максимилиана, в комнате находились Мария Антуанетта, которая была на несколько месяцев старше Вольферля, восьмилетний эрцгерцог Фердинанд и тринадцатилетняя эрцгерцогиня Иоганна – она была той же комплекции, что и Наннерль; это ее платье красовалось сейчас на их дочери, догадался Леопольд.

Неожиданным оказалось присутствие наследника престола эрцгерцога Иосифа. Моцарт тщательно готовился к приему и заучил наизусть возраст всех шестнадцати детей Марии Терезии, но никак не ожидал увидеть здесь кого-то из старших принцев. Однако Леопольд тут же вспомнил, что Иосиф, которому уже исполнился двадцать один год, отличался, по слухам, большой музыкальностью.

Худощавого и задумчивого наследника престола заинтересовал маленький виртуоз. Его отец восхищался музыкальными фокусами мальчика, мать говорила, что он очарователен, но Иосиф хотел сам посмотреть, что представляет собой этот ребенок. В противоположность набожной матери, презиравшей Вольтера, которого он читал, Иосиф гордился своим вольнодумством.

– Господин Моцарт, говорят, у вашего сына замечательный слух? – спросил Иосиф.

– Неплохой, ваше высочество.

– Мама, можно, я что-нибудь сыграю? – Это сказала эрц-герцогиня Мария Антуанетта. – Господин Вагензейль и господин Глюк хвалит мою игру на клавесине.

– Мы почтем за честь, ваше высочество, – откликнулся Леопольд; младшая дочь императрицы, Мария Антуанетта, была самой хорошенькой.

– А он пусть скажет, фальшивлю я или нет. – Мария Антуанетта указала на Вольферля.

– Нет, Антуанетта! – Мария Терезия внезапно посуровела. Позволить простолюдину критиковать Габсбургов было бы непростительно.

Тогда, словно в пику ей, Иосиф заявил, что хочет сыграть на скрипке.

Это было совсем уж непозволительно. Но запретить сыну Мария Терезия не могла: Иосиф ее наследник, будущий император.

Леопольд делал вид, что не слышит фальшивых звуков, которые так и лезли в уши; эрцгерцог был любителем и играл как любитель. Пусть Иосиф и будущий император, думал Леопольд, но музыкального таланта он совсем лишен. Однако Леопольд никак не проявлял своих чувств и надеялся, что и Вольферль будет тоже сдержанным.

После того как эрцгерцог несколько раз подряд взял неверную ноту, Вольферль сказал:

– Вы фальшивите, ваше высочество, и у вашей скрипки чересчур резкий звук.

Леопольд ждал бури. Но вместо этого Иосиф, улыбаясь, сказал:

– Браво! Наконец-то я встретил честного человека. Императрица тоже улыбнулась, правда ее улыбка показалась Леопольду несколько деланной.

– Иосиф, – раздраженно сказала она. – Может, мы дадим Моцартам сыграть одним – ведь для этого они учились.

– Ваше величество, – воскликнула Наннерль, – я могу играть с закрытыми глазами!

– Ну, это просто фокус, – возразил Иосиф, – а вот можешь ли ты сыграть незнакомую вещь?

– С листа? – Наннерль вопросительно взглянула на Папу.

– А почему бы и нет, если это музыка? – вмешался Вольферль.

– Это соната Вагензейля. – Иосиф поставил ноты на пюпитр и спросил: – Вы ее когда-нибудь видели?

– Нет, – отозвался Вольферль. – Но сыграть можем. Правда, Наннерль?

Наннерль постеснялась сказать «нет», однако ей было страшно. Все же она заиграла вслед за Вольферлем и, поняв, что играют они правильно, перестала волноваться. Беря заключительные аккорды, она знала, что игра их вызвала одобрение. Все, даже младшие дети, слушали затаив дыхание, и эрцгерцог Иосиф пожал им руки, что было великой честью, и обращаясь к очень гордому Папе, назвал его «господин капельмейстер».

Вольферлю очень понравились пирожные со взбитыми сливками, которыми угостила его Мария Антуанетта. Она была такой хорошенькой и веселой – просто глаз не отвести. И предлагала посмотреть ее клавесин – может, ему захочется на нем сыграть, а Вольферль думал, как, должно быть, приятно ее поцеловать.