Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

– Да, – подтвердил Папа. – А то смотри, еще захвораешь.

– Папа, почему я не родился в Вене? – настаивал Вольферль.

– Потому что твой дом в Зальцбурге, – строго ответил Папа. – Когда-нибудь ты и там будешь слушать оперу. А пока иди спать. Тебе не надо утомляться – вдруг мы получим приглашение ко двору.

Взбудораженный услышанным, Вольферль почти не спал ночь. В его памяти вновь и вновь возникали мелодии оперы, и он был счастлив. К утру он знал несколько арий Глюка наизусть.

На следующий день дети получили приглашение выступить с концертом. Приглашение исходило не от императорской семьи, как рассчитывал Леопольд, а от графа Коллальто. Леопольд удивился – у него не было рекомендательных писем к этой семье. Кроме того, он побаивался предстоящего выступления, потому что дети не упражнялись с тех самых пор, как приехали в Вену. Тем не менее приглашение он принял сразу: граф Коллальто был одним из влиятельнейших вельмож в стране.

Когда они вступили на Дворцовую площадь, где находился дворец Коллальто, Леопольд увидел знаменитую церковь Ам Гоф, построенную иезуитами и одну из старейших в Вене.

– Теперь молитесь богу, – шепнул он своим, – ведь от людей помощи не дождешься.

Анна Мария решила, что муж не в меру вольнодумствует. По великолепной мраморной лестнице лакей провел их в музыкальную комнату, почти такую же просторную, как Рыцарский зал. Анне Марии очень понравились высокий потолок и хрустальные люстры.

Худощавый, изысканно одетый человек, стоявший у клавесина, представился им:

– Господин Моцарт, я граф Пальфи, друг хозяина дома графа Коллальто. По дороге в Вену я заезжал к графу Шлику, и он уговорил меня задержаться и послушать игру ваших детей.

Леопольд отметил, что манжеты у молодого аристократа сделаны из настоящих валансьенских кружев, а бриллиантовые пряжки на башмаках, должно быть, стоят целое состояние. Он подумал, не слишком ли много взял на себя, и его вновь охватил страх.

– Ваши дети очаровали меня, господин капельмейстер, – продолжал граф Пальфи. – Я рассказываю о них всем и каждому.

– Вы очень великодушны, ваше сиятельство, – ответил Леопольд с низким поклоном.

– Отнюдь нет. Граф Шлик и граф Герберштейн разделяют мое мнение.

Он представил Моцартов гостям, входящим в музыкальную комнату.

Имена, которые он называл, Леопольд знал всю жизнь: граф Коллальто, приближенный императрицы; граф и графиня Тун, принадлежавшие к одному из знатнейших родов в империи; баронесса Гуденус, известная своим покровительством музыкантам, и граф Хотек, канцлер Богемии.

– Моцарт, граф Пальфи утверждает, что ваши дети играют, как взрослые, – сказал граф Коллальто, – но мне кажется, что он преувеличивает.

Не дав Моцарту ответить, он знаком приказал детям начинать.

Первым номером они сыграли дуэт, выбранный Леопольдом, – дуэт был легок и в то же время весьма мелодичен. Затем дети исполнили свои сольные номера. Наннерль играла с большой выразительностью, но по-настоящему завладел всеобщим вниманием Вольферль.

Баронесса Гуденус поцеловала Вольферля, и он рукой вытер щеку. Баронесса ему не понравилась. Она болтала, пока он играл.

Леопольд решил, что высшее общество оскорблено грубой выходкой сына, но графиня Гун сказала:

– Господин Моцарт, ваш сын играет даже лучше, чем о том писал наш двоюродный брат епископ пассауский. Надеюсь, мы еще будем иметь удовольствие послушать ваших детей.

– С превеликой радостью, графиня.

– Мы это устроим. Надо только выбрать удобный день.

– Сколько вашему мальчику, Моцарт? Лет десять? – спросил граф Коллальто.

Леопольд возмутился, но ответил любезно: – Шесть, ваше сиятельство, Всего шесть.

– Непостижимо!

– Дата его рождения, ваше сиятельство, зарегистрирована в Зальцбурге.

Графиня Тун попросила Вольферля сесть с ней за клавесин и показать, как удалось ему добиться такого легкого туше при исполнении сонаты Телемана.

– Я играю на клавесине, но далеко не так хорошо, как вы, – сказала она, словно оправдываясь. Она обращалась с ним как со взрослым. У нее был прелестный певучий голос, и к тому же она была молода и хороша собой.

Вольферль услышал, как граф Коллальто снисходительным тоном объяснял кому-то:

– Вильгельмина недавно замужем. Она еще совсем девочка, ей всего восемнадцать.

Но тут графиня вновь заговорила с ним и полностью завладела его вниманием.

– Вольфганг, мелодия дуэта просто очаровательна. Она тронула меня до слез. По-моему, я никогда прежде его но слышала.