Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Как-то в одно воскресенье после службы в соборе Вольфганг, не в силах смотреть на Колоредо, принимающего поздравления, – ведь очаровала-то всех его, Вольфганга, музыка, – с трудом протиснулся сквозь толпу, окружавшую архиепископа, и побрел к церкви св. Петра, где мечтала быть похороненной Мама. Это была одна из древнейших церквей Зальцбурга, а церковное кладбище раскинулось у самого подножия Монхсберга. Но уединение и здесь оказалось найти невозможно: возле многих могил сидели люди, и Вольфганг вошел в извилистый, пробитый в камне проход, который вел в катакомбы, расположенные в скалах Монхсберга. Здесь нашли свою могилу первые христиане Зальцбурга, многие из них умерли мученической смертью, и место это почиталось святым.

Стоял солнечный сентябрьский день 1780 года, и, хотя прошло уже более двух лет с Маминой смерти, Вольфганг вдруг остро ощутил горечь своей утраты. Ему захотелось помолиться здесь о спасении ее души – Мама была бы довольна, – но обстановка действовала угнетающе. От каменных стен прохода, куда никогда не заглядывали солнечные лучи, веяло ледяным холодом, ноги подворачивались на сбитых ступенях из необтесанного камня, среди мертвенной тишины мрачным эхом отдавались его шаги. Чтобы лезть дальше, приходилось цепляться за щели в каменной стене. Идти было трудно, утомительно и страшно. Добравшись до открытого со всех сторон балкончика, Вольфганг вздохнул с облегчением. Как хорошо снова оказаться на свежем воздухе, наслаждаться светом и солнцем!

Он обвел взглядом горы, кольцом опоясывающие Зальцбург, и острее, чем когда-либо, почувствовал себя узником. Стоя здесь, па одном из утесов Монхсберга, он находился приблизительно на той же высоте, что и парные шпили собора, но горы, каменной стеной окружающие город, омрачали ему настроение. Эти горы всегда были здесь, они словно сжимали город в тисках, готовые, казалось, в любой момент обрушиться Вольфгангу на голову; у подножия утесов теснились дома, они стояли там уже сотни лет. А прямо перед ним возвышалась крепость Гогензальцбург, испокон веков господствующая над городом.

Вольфганг начал спускаться к кладбищу и вдруг услышал шаги. «Кто там?» – крикнул но ответа не последовало. Он насторожился – кто-то тяжело ступал позади него.

Интересно, такова ли поступь дьявола, преследующего человека? И существует ли вообще дьявол? Если существует, более подходящего места для встречи с ним и не представишь. Вольфганг уже почти спустился с горы, когда звук шагов утих, но нервная дрожь, охватившая Вольфганга, лишь усилила его отвращение к кладбищам и укрепила намерение бежать из Зальцбурга.

Несколькими минутами позже, шагая по тротуару обычно пустынного переулка, ведущего к черному ходу собора, – он забыл свою партитуру на хорах органа и хотел забрать ее, пока не затерялась, – Вольфганг увидел вдруг идущего навстречу Карла Арко. Переулок был узкий, двоим не разминуться. Вытянув руки, можно было коснуться стен противоположных домов. В голове у Вольфганга вертелась мысль: кому из них придется уступить дорогу?

Уступил он. Вольфганг вошел в первую дверную нишу, сделав вид, будто разглядывает номер дома. Обер-камергер продолжал следовать своим путем, а Вольфганг, втиснувшийся в нишу, страдал от оскорбленного достоинства.

Воспоминание об этом унижении долго преследовало его.

Заказ от курфюрста баварского на итальянскую оперу для мюнхенского карнавала, намеченного на январь 1781 года, показался Вольфгангу даром свыше. Колоредо не посмел препятствовать этому заказу: Карл Теодор был соседом слишком могущественным, и отказывать ему значило идти на риск, поэтому для выполнения заказа Вольфгангу дали шестинедельный отпуск.

Он чувствовал себя окрыленным и заверял Папу:

– Эта опера принесет нам славу.

– Сложностей окажется немало, – предупредил Леопольд.

– Но оркестр Каннабиха – лучший из тех, что я знаю. Да и певцов он пригласит настоящих. Мне кажется, за этот заказ на оперу следует благодарить именно его.

– Он пригласит певцов, которых пожелает курфюрст. А кто знает, чем тот будет руководствоваться? Корыстными соображениями? Дружескими? Политическими? Тебе следует быть осторожным.

– Еще бы! Я уже натерпелся достаточно.

И все-таки Вольфганг был счастлив – перед ним открывалась прекрасная возможность хотя бы на время избавиться от Зальцбурга. Он объявил:

– Я постараюсь, чтобы «Idomeneo» имел громкий успех, после этой оперы многие правители почтут за счастье взять меня на службу. Мне хочется написать музыку героическую и величественную.