Борис Тумасов - Мстислав

У Саввы копье обломилось, кинул в сторону. Не помнит, откуда в руке шестопёр оказался. Озлобился за Бажена, бьёт направо и налево, не замечая устали, про страх позабыл. А хазары с новыми силами лезут, визжат, гикают. То они тмутараканцев потеснят, то те их, не видно конца битве. Ещё у русских большой полк в бой не вступил и у хазар немало арсиев стоят позади темника, ждут сигнала, чтоб ринуться, смять тмутараканцев, погнать с поля.

Путята со своим десятком окружили Добронраву, сообща от хазар отбиваются. Здесь же знаменосец, княжий стяг высоко поднял. Пусть всё знают, где князь Мстислав сражается. Хазары к знамени рвутся. Какой-то арсий достал копьём знаменосца. Покачнулся тот, выпустил из рук древко. Радостно завопили хазары, но дед Путята успел подхватить стяг, крикнул:

- Крепка Русь!

Савва услышал, подхватил:

- Крепка!

И множество голосов закричали вокруг:

- Крепка-а-а!

Скинув кольчугу и шлем, Василько взобрался на сосну и, умостившись на голой ветке, принялся наблюдать за боем. Его глаза зорко высматривали всё, что творится на поле. То и дело, свесив голову книзу, он кричал стоявшему под деревом воеводе:

- Вижу князя с дружиной! Во-он середь пеших тмутараканцев верхоконные! А хазары-то словно тараканы лезут!

Позади воеводы, шагах в десяти, засадный полк наготове затаился. Воины слышат Василька, тревожатся. Раздаются голоса:

- Не пора ли?

- Подавай знак, воевода!

Но Усмошвец будто не слышал их. Задрав голову, он спросил Василька:

- Держатся ли крыла?

И немного погодя снова:

- Как чело?

Василько едва успевал отвечать:

- На крылах никто никого не осиливает. А в челе наши хазар теснят!

Но вот голос Василька стал тревожным:

- Полк правой руки попятился!

За спиной воеводы по рядам полка прошёл шум:

- Что ж мы выжидаем, пока хазары наших совсем сомнут, что ли?

- Веди нас, воевода, наипаче поздно будет!

Но Ян, будто не его эти возгласы касались, окликнул стоящего рядом гридина:

- Скачи не мешкая к большому полку, пусть частью правое крыло прикроют!

Гридин поскакал, и вскоре Василько увидел, как от стоявшего позади большого полка отделилась одна сотня, за ней другая, помчались навстречу хазарам.

Василько закричал радостно:

- Держится правое крыло!

И замолчал ненадолго, затаился напряжённо, но вскоре снова раздался его голос:

- От чела тысячник Роман к большому полку поскакал. Видно, с княжьим указанием… Так и есть! Большой полк на помощь челу двинулся.

- Так, - только и сказал воевода. - Теперь наблюдай за теми хазарами, что рядом с темником стоят.

- На месте пока.

- Гляди за ними внимательно!

- Нет, нет! Тронулись и они! На левое крыло пошли!

- Добро! - довольно потёр руки Усмошвец. - Есть ли теперь кто рядом с темником?

- Не больше десятка!.. Наши на левом крыле не устояли! - крикнул Василько.

- Не спиной ли сейчас к нам хазары на левом крыле? - спокойно спросил Ян.

- Спиной, воевода, спиной поворотились!

- Теперь слезай! - Ян направился к полку. Легко вскочив в седло, он обнажил меч, повернулся к воинам, сказал негромко, но его услышали все:

- Час настал!

Ломая ветки, вынесся полк Усмошвеца, ударил хазарам с тыла. Перед Васильком арсий коня вздыбил, замахнулся саблей. Изловчился гридин, достал недруга копьём. Не увидел Василько, почуял, как переломилось древко. Откинул он конец копья, выхватил меч, а уже новый арсий налетел на него. Скользнула сабля по русской броне, да, видно, слаб оказался удар. Тут подоспели гридни, помогли Васильку, срубили арсия.

Не выдержали хазары, побежали, а русы преследовали их дотемна и множество арсий порубили.

С той поры ни один летописец не вспомнит и не запишет на своих страницах о некогда могучем народе хазар.

аступила осень.

Сжатой стерней ощетинились нивы, весёлый перестук цепов возвестил пору обмолота ржи, и в избах смердов духмянно запахло свежевыпеченным хлебом.