Борис Тумасов - Мстислав

- Горячо.

- С жару же, - промолвила Евпраксия.

- Квасу испить.

Девка метнулась в погреб, мигом возвратилась с кувшином. Димитрий налил в ковш, выпил не торопясь. Вошёл Мстислав, поздоровался шумно. Боярыня встала, отвесив поклон, протянула нараспев:

- Садись, князь, к столу да отведай нашей еды.

- Отчего не поесть.

Мстислав уселся рядом с Димитрием. Девка подала ему миску.

- Вот уж что люблю, то люблю, - усмехнулся Мстислав. - Знаешь, боярыня, чем князя потчевать. - И покосился на Евпраксию. Та зарделась невесть отчего.

Ели молча.

Отодвинув пустую миску, Мстислав сказал:

- В Корчев поплыву. Кузнецы там знатные. Дружине и полку Яна броня нужна да мечи. Надобно посаднику Аверкию наказать, чтоб всё оружье к нам направлял, всё купим.

- Не сидится тебе, княже, - вставила боярыня. - От Киева не передохнул и сызнова в дорогу.

- Дорога-то недальняя, - не выдержал Димитрий.

Та будто не заметила недовольства мужа, продолжала:

- Недальняя, да хлопотная. Оженился бы, князь Мстислав.

- Не твоего ума дело, - оборвал Евпраксию Димитрий.

Она обиженно поджала губы.

- В хлопотах веселей время идёт, - с улыбкой сказал Мстислав. - И на роздых нам время не дано. А ожениться я, боярыня, ещё успею. Невесту вот пригляжу. - И уже от двери закончил: - За угощенье благодарствую.

И, поклонившись Евпраксии, вышел.

…Как был босиком, Димитрий спустился в людскую. В полутёмной клети два холопа, в портах, без рубах, валяли из овечьей шерсти тёплые сапоги. Тут же, на полу, поджав под себя ноги, примостился швец.

Боярин присел на лавку, долго наблюдал, как трудятся холопы, дивовался. Гляди ж ты, гора шерсти стала валенками, а кожа баранья - тулупом тёплым.

Рядом, за стеной, дубовые кросна установлены [77] …дубовые кросна установлены. - Кросно - ткацкий станок. . Через дверь Димитрию видно, как, задрав подолы, девки гремят бёрдами [78] Бёрдо - принадлежность ткацкого станка, род гребня. , руки у молодок снуют проворно, ткут холсты.

Челядь трудится молча. Даже словом не перекинутся. За слово боярин наказывает. Там, где разговоры да перебранка, руки работать перестают. Вот только песни петь Димитрий дозволяет. Под песню руки у холопа проворней становятся.

Загляделся Димитрий и, сидя на лавке, вздремнул с подхрапом. Швец, весёлый малый, чтоб боярин не услышал, шепнул:

- Вишь, пузыри-то как пускает.

Шерстобит добавил:

- Тут сон слаще, девки рядом.

- Чать, боярыня Евпраксия не стара, - подморгнул его товарищ. Девки, глядя, как сонный боярин клюёт носом, хихикали. Один из шерстобитов, будто в дело, стукнул что было мочи скалкой по доске. Боярин вздрогнул, пробудился, метнул гневный взгляд на озорника: - Башкой бы этак. Но больше уже не дремал, покинул людскую.

Корчев на той стороне рукава, что соединяет море Русское с Сурожским, напротив Тмутаракани. В ясный погожий день корчевцы видят на высоком берегу крепостные стены и церковь, белые мазанки в рыбацком выселке. Корчевцы народ искусный, мастеровой. Одни железо варят, другие мечи куют. В Корчеве с утра допоздна звон стоит и перестук.

У посадника Аверкия Мстислав не засиделся. Вместе с Васильком обогнули поросшую редким кустарником гору, попали в мастеровую слободу. Под навесом бронзовый от загара кричник кожаными мехами нагонял в печь воздух. Мехи гудели, и деревянные угли, между которыми кричник слоями проложил руду, горели ярко. Руда плавилась, и грязное жидкое железо, шипя, капало в подставленный внизу чан с водой. Потом кричник его выберет, и попадёт оно в руки кузнецов.

Мстислав не стал задерживаться у крични. Кричнику, когда плавится руда, от печи нельзя отходить ни на шаг.

У первой, вросшей в землю кузницы Мстислав приостановился. Из открытых дверей чадило, звенело, сыпало искрами.

Кузнецы, без рубашек, чёрные от копоти, сразу и не поймёшь, который из двоих старше, какой помоложе, не заметили князя, продолжали работу. Один Из них длинными щипцами достал из огня железную полосу, положил на наковальню, а другой тут же ударил по ней раз, другой и пошёл выколачивать. Первый кузнец знай успевает вертеть железо.

На глазах Мстислава железная полоса в меч превратилась. Князь подошёл к двери, поздоровался. Кузнецы отложили работу, вышли к Мстиславу.

- Никак, князь Мстислав? - не удивляясь, признал один из них.

- Узнал. Что, видел когда?

- Довелось. Этим летом в Тмутаракани торг вёл.

- Всё ли продал?

- До едина. Нашему товару не дают залёживаться.