Вадим Полуян - Юрий Звенигородский

То же сказали и остальные. Юрию Дмитричу оставалось проститься с подвижниками. Огромные, обитые железом, ворота затворились, при князе остался Асай, как толмач.

Дом Тегини напомнил латынскую ропату [99] Ропата — иноверческая церковь. , какие Юрий видел в Великом Новгороде. Там молятся, здесь, по-видимому, грешат. А строили и то и другое немцы, кто во что горазд. Крыша остроконечная, высоченная, окна узкие, вход сводчатый, крыльцо широкое из цветного камня. На нем и встретил давнего своего спасителя Тегиня в шелковом дорогом халате всех цветов радуги. Простер объятия…

В доме никакой мебели: только ковры, подушки, низкие поставцы для посуды. Князь был разоблачен, сопровожден в восточную баню, откуда вышел с размятыми костями, истолченными мышцами, напоен прохладным кумысом, брызжущим пузырьками в нос, устроен на мягких подушках.

Каверга вскоре, сославшись на неотложные дела, исчез.

Князь и мурза остались одни. Сперва с удовольствием вспоминали прошлое: Эдигеев стан, рязанскую окраину, прогулки в лесу. Ширин-Тегиня показался Юрию Дмитричу не тем, которого помнил. Тот настороженный, оглядчивый, рассуждавший, хотя и самоуверенно, однако же очень трезво. Этот, убаюканный властью, купающийся во всеобщем повиновении, рассуждающий тоже самоуверенно, однако слишком поспешно. Подбородок вскинут, взор насмешлив.

— Я давно все знаю через твоего человека. — При этих словах князь мысленно похвалил: «Молодец Лисица!» — Я говорил с саин-ханом, — небрежно молвил Тегиня. Он величал Улу-Махмета саином, то есть хорошим, мудрым. — Суд будет в твою пользу. Но не скоро. Покуда Сын Неба занят другими делами. У него появились соперники Саид-Ахмад и Кучук-Махмед. Хотят разорвать Великую Кыпчакию на куски. Ничего, как вы, русские, говорите, им скоро покажут, где раки зимуют. Пусть твой племянник Василий пока проедается в Кокорде. Потом получит отказ. Какой толк от мальчишки нашему саин-хану? Ты — человек проверенный, я тебя знаю, этого достаточно.

— Нужно уважать заветы отцов, — начал было приводить доводы в свою пользу Юрий Дмитрич.

— Зачем тебе проедаться в Больших Сараях? — перебил Тегиня. — Мы завтра отправляемся в солнечную Тавриду. Лучшее место на земле: такого ты не видел. Мне нужно поддержать тамошнего правителя, своего родственника, Ширина. Бывший таврический хан Давлет-Берди, убежавший в Литву, хочет снова захватить город Крым, харалуг [100] Харалуг — цветистая сталь, булат, оружие из такой стали. ему в печень! Ты же, мой друг, отдохнешь, как горный барс на вершине. Старший брат долго держал тебя в напряжении, а теперь — племянник. Надо отдохнуть. Ой как надо!

Задушевная беседа продолжилась и за полуденной трапезой, и далее, после княжеского краткого сна, и за вечерей. Тем временем, судя по приказам, отдаваемым Тегиней, шли сборы в дорогу. Юрий Дмитрич не противоречил мурзе, положился на его опыт в делах ордынских. Велено ждать, подождем. Велено исчезнуть до урочного часа, стало быть, нужно, — исчезнем.

Во дворе Тегини не было деревьев: везде — камень. Гулко отдавался в гранитных стенах крик муэдзина. Князю показалось, что уловил слабый звук колоколенки из русской слободы.

Засыпал с мучительными думами о Настасьюшке. Две грамотки послал ей со степных постояний. Ответа, конечно же, еще нет.

С утра началась невообразимая скачка. Коней меняли чуть ли не на бегу. Юрий Дмитрич, мастак в верховой езде, быстро стал сдавать: не равняться ему со степняками-ордынцами. Грудь сдавливало, сердце рвалось наружу, горло душила незримая рука.

— Тебе плохо? — придержал скакуна мурза.

— Ничего, — едва выдавил Юрий Дмитрич.

— Нет, ты как обожженный. Не привык ты ездить по-нашему. — Тегиня пояснил: — Поселения здесь не частые, а в голой степи — не отдых, вот и скачем от юрта до юрта.

На стоянках, в душных мазанках, лежа бок о бок на кошме, князь слушал рассказы о юге:

— Таврида — край лазури и изумруда, где земля обнимается с морем. В незапамятные времена там жили тавры, народ дикий, жестокий и кровожадный. В жертву своей богине-деве приносили пленников и пловцов, выброшенных бурей на берег или собственной волей приставших к нему. Сохранились курганы со скорченными, окрашенными красным костяками и грубыми глиняными горшками. Затем пришли азиатские племена, частью пастухи, частью пахари. Построили первые города. С ними стали торговать греки, создавшие здесь свои поселения. Шли века. Возникали и рушились царства. Полуостров подпадал под влияние то греков, то персов, то римлян. Из Азии продолжали приходить новые народы: пал Рим, Тавриду заняли готы, их сменили сарматы, а тех аланы, и наконец, пришли гунны. А шестьсот лет назад почти весь край захватили хазары. Соседи стали его называть Хазарией.