Фаина Гримберг - Хей, Осман!

- Я не могу допустить и терпеть, чтобы Осман думал, будто наш отец Тундар хочет погубить его! Я сам буду охотиться с этим беркутом! И не говорите моему отцу!..

Осман и старший сын Тундара тогда подумали, что и младший его сын не доверяет отцу; пробовали отговорить юношу, но он заупрямился. И стал охотиться с этой птицей. Какое-то время всё шло хорошо. Рука не сохла, не усыхала, и никаких бед не случалось. Но минуло тридцать дней, а после - ещё пятнадцать, и все трое отправились на охоту. Охотились на волка. Пустили птиц ловчих. Младший сын Тундара поскакал в нетерпении следом за полётом своей птицы. Конь вдруг споткнулся на скаку и юноша упал на землю и ударился головой о камень. Вышло - насмерть! И Осман, и старший сын Тундара тогда совсем поверили: беркут был подаренный Тундаром птицей зловещей доподлинно!.. А Тундару так и не сказали, что его сын охотился с беркутом, которого Тундар подарил Осману!.. Но вот как-то раз вечером на охотничьем привале старший сын Тундара вдруг вспомнил смерть младшего брата и заговорил такими словами:

- А не могло бы это быть всё же случайностью горькой?..

Осман тогда подумал, что трудно человеку поверить в коварство своего отца! И не стал возражать, а отвечал коротко:

- Да, и я так думаю: это могло быть случайностью горькой!..

Но с той поры старался не доверять полностью ни Тундару, ни сыну Тундара; но делал это так, чтобы они не могли заметить его недоверия к ним!..

А на охоту надевали самую чистую нарядную одежду, помнили завет Эртугрула. И многие девицы на становище заглядывались на Османа, когда он, юный, в чистой нарядной одежде, проезжал на хорошем коне, с птицей ловчей на рукавице согнутой в локте руки... Разных ловчих птиц знал Осман, различал хорошо, зорко их приметы; у кого какой клюв, лапы, когти, глаза. Умел и нарядить птицу, как надобно, чтобы хороша была и ловка... Пёструю петельку с диском-подвеской округлой надевал птице на шею, на грудь. На хвост, на лапы навешивал бубенцы. Маленький колпачок, чтобы головку птицы прикрывать, пёстрым тонким мелким-мелким узором расшит был... А рукавица, чтобы птицу ловчую носить, крепкая сделана была, из кожи сыромятной... Любил сидеть перед юртой и кормить сокола; наклонял голову в простой войлочной шапке, будто говорил тихо с птицей... Бывали у него и ловчие орлы. Орел ловчий - глядит горделиво, гордостно - гроза лисиц, и волков... Вечером, перед охотой утренней, никогда не забывал помолиться Аллаху молитвой особой. И никогда не молился перед охотой огню, как молятся многобожники-язычники... А когда линяли его птицы, устраивал для них своими руками особую клетку большую с четырьмя решетчатыми стенками и крышей. И там две чаши ставил. В одну наливал чистую ключевую воду, чтобы птица могла пить и купаться; а в другую чашу засевал ячмень. Птица грудью ложилась на молодую зелень, расправляла, сушила крылья и клевала молодые побеги... Но старцу Буркуту-Коркуту поклонялся...

- Этот старец святой - от Аллаха! - так говорил.

Старец Буркут-Коркут - человек-беркут — повелевает облаками и тучами. Собирает облака и велит им:

- Идите и проливайтесь дождями для пользы людям!

И облака и тучи идут по небу и проливаются дождями для пользы человеку!..

А по небу ночному длинная небесная дорога тянется. Это летят стаей длинной многие множества небесных птиц, птиц Аллаха...

Много рассказов за свою жизнь выслушал Осман. Однако приметил вдруг, уже возрастным будучи, что более всего помнится слышанное в детстве самом первом, раннем...

Старики говорили, что Небо - Тенри - Тангра - оно и есть Аллах. Но нельзя было верить в такое. Вера многобожников полна соблазнов, но не следует соблазняться! Нельзя верить, будто существуют иные боги, кроме Аллаха! И женщин, когда они поклоняются языческой богине Умай для лучшего деторождения, надобно порицать сурово и налагать на поклонение подобное запреты строгие! И нельзя верить, будто вся земля на свете покоится на рогах жёлтого быка, а под быком-земледержцем - рыба, а под рыбой — море безбрежное. Нельзя верить в это! А в одного лишь Аллаха, в его волю надо верить! Пусть эта воля не может быть понята людьми, но она - для их блага!.. И быть может, и можно носить на себе, и на детях и жёнах своих амулеты из волчьего меха; но непотребно это — верить в божественность волка!.. Но ведь поётся в песнях, что «лицо волка - благословенно», в особенности же - гёк-бури - голубого волка. Да и сам ведь Осман навешивал на своих коней клочки волчьей шкуры. От иных обычаев трудно, а порою и нет возможности отказаться!..