Фаина Гримберг - Хей, Осман!

- Ох, эти этраки биидрак! - Тюрки-грубияны! Ох, эти неотёсанные варвары-кочевники! От них придёт погибель Конье!..

Эртугрул опустил руки на плат-полотенце перед собой и от неожиданности молчал недвижно. И вдруг раздался голос от султанского помоста:

— Не следует говорить такие слова; не следует оскорблять одного из гостей милостивого султана! Пусть мы сами и сделались руми - оседлыми горожанами, пусть жёнами нашими сделались утончённые гречанки и персидки, но забывать нам о наших праматерях-тюрчанках - дурно!..

Эртугрул поднял голову и узнал вдруг своего гостеприимного провожатого; тот в своей скромной одежде помещался за столом на султанском помосте. И тут заговорил и сам султан:

- Джелаледдин прав. Эртугрул - мой нынешний гость и давний спаситель. Он - сильный человек хорошего рода. Он мог бы ударами или даже и убийством ответить на оскорбление, явственно нанесённое ему и его приближенным; но он предпочёл проявить сдержанность, чтобы не нарушать благочиние нашего пиршества!..

Все гости одобрительным гомоном встретили речь султана. Несдержанный сосед Эртугрула вдруг попросил прощения, и Эртугрул тотчас проявил великодушие и отвечал:

- Я прощаю вам ваши слова; думаю, они произнесены были необдуманно! Да и я совершил неловкость в отношении вашей праздничной одежды!..

И тут султан, словно бы нарочно дождавшись окончания речи Эртугрула, подал взмахом руки знак музыкантам, сидевшим у входа в пиршественный зал... Музыканты заиграли и никогда ещё прежде Эртугрул не видел и не слыхал таких чудных для него струнных инструментов - таких тамбуров [113] ...тамбуров... - Тамбур - струнный инструмент Малой Азии и Балканского полуострова, некий аналог домбры. не видал и не слыхал! Вступили в зал певцы и плясуны. Пение и пляски начались для удовольствия гостей... Эртугрул отёр ладони и пальцы о штаны, как делал всегда после еды, и тихо сидел на своём месте, наслаждался музыкой, пением, плясками. Всё казалось ему прекрасным, красивым, звучным... Спутники его разделяли его наслаждение...

В это время султан и его ближние люди покинули пир. Заметив, что они уходят, Эртугрул забеспокоился - что же делать ему, как поступить?.. Но тот человек, с которым он чуть было не повздорил, вдруг наклонился предупредительно к его уху и проговорил:

- Я примечаю твою тревогу и догадываюсь, отчего ты тревожишься. Но султан благосклонен к тебе, это всем видно! Жди! Он сам позовёт тебя, да будет мир над ним!..

Эртугрул и вправду был простодушен. Он не стал подозревать своего недавнего оскорбителя в желании сотворить дурное, навлечь беду... «Терпение - вот что нужно в этой городской жизни!» - подумал Эртугрул и спокойно продолжил слушать пение под музыку...

Но вот ушли танцоры, за ними вышли со своими инструментами музыканты. Гости начали покидать зал. Эртугрул и его спутники не вставали со своих мест. Вот уже зал опустел. Ушли гости, но вошли ещё слуги и начали особыми железными колпачками тушить огни свечей... Никто не обращался к Эртугрулу, не просил уйти... «Буду ждать! - решил он. - Или мне велят уйти, или позовут к султану!»

И поступил он правильно! Уже совсем стемнело в зале, и лишь за столом, где он оставался со своими людьми, было светло от пламени свечей... Подошёл в нарядной одежде ещё один служитель, поклонился Эртугрулу и, сказав, что послан всемилостивым султаном, попросил Эртугрула подняться и идти.

- Но люди твои, господин, должны будут ждать тебя у ворот дворца! - добавил с почтением.

- Ладно, — откликнулся кочевник кротко. — Пусть проводят моих людей к воротам, пусть отдадут им наших коней...

И после этих своих слов Эртугрул поднялся и двинулся вслед за посланным.

Пришли в один покой, переходя коридорами, галереями, лестницами... Покой скромно был убран. Султан сидел на простой кожаной подушке. Поклонился Эртугрул, и султан велел ему сесть.

- Я обрадован твоим приездом, Эртугрул, я не забыл тебя. И я знаю, ты не из досадников. Должно быть, дело важное привело тебя ко мне. Почтенный Джелаледдин, мудрец, очень хвалил тебя...

И в ответ на эту речь Эртугрул так заговорил:

- Всемилостивейший султан! Мудрый Джелаледдин удостоил меня, бедного невежественного тюрка, своей мудрой беседой. Сладкими словами напитал он мой бедный разум!.. Вместе с мудрецами Коньи я молился в городской мечети. И вспомнилась мне особенно ясно незабываемая наша с тобой беседа о законах правой веры. И душа моя затосковала и возревновала о нашей правой вере! И до сей поры молимся мы без имамов, как можем, сами. Пришли к нам имамов, всемилостивейший!..