Хосе Рисаль - Флибустьеры

— Вот и отлично! Я напишу твое имя пояснее, чтобы профессор сразу заметил. Гляди: Пласидо Пенитенте, три песо. Да, вот еще что! Через две недели именины преподавателя по естествознанию… Душа-человек, отсутствующих не отмечает, уроки не спрашивает! Надо отблагодарить его, верно?

— Само собой!

— Ты согласен, что мы должны его поздравить? И оркестр надо такой же, с каким чествовали преподавателя физики.

— Правильно!

— Соберем по два песо с носа, ведь ты не против? Давай, приятель, сделай почин, будешь первым в списке.

Видя, что Пласидо без разговоров выкладывает два песо, Хуанито прибавил:

— Слушай, давай уж все четыре! Два я тебе потом верну. Пусть будут приманкой для других!

— Но зачем? Раз ты мне все равно их возвратишь, просто запиши четыре.

— И верно ведь! Какой я осел! Нет, я в самом деле стал глупеть! Ладно, я запишу, но ты все же дай их мне, показать хотя бы.

Пласидо не подвел священника, который крестил его этим именем [79] Пласидо (Placido) по-испански: кроткий, спокойный, Пенитенте (Penitente) по-испански: кающийся, исповедующийся. , и выложил все, что требовал Хуанито.

Оба подошли к университету.

У входа и по сторонам, на тротуаре толпились студенты, ожидая появления преподавателей. Отдельными группками держались учащиеся подготовительного курса юридического факультета, пятого курса младшего отделения и подготовительного медицинского. Медики — большой частью питомцы муниципального Атенео — выделялись скромностью одежды и манер. Среди них вы могли бы заметить поэта Исагани, объяснявшего приятелю теорию преломления света. В одной группе пререкались, спорили, приводили слова преподавателей, цитаты из книг, схоластические изречения; в другой размахивали над головой книгами, что-то доказывали, чертя тростью на песке; некоторые развлекались, глазея на богомолок, направлявшихся в соседнюю церковь, и отпуская шуточки.

Вот, смиренно прихрамывая и опираясь на руку девушки, идет старуха; ее спутница опускает глаза, робея и стыдясь того, что надо пройти мимо стольких мужских взглядов; старуха приподнимает подол платья кофейного цвета — одежда сестер общины святой Риты, — обнажая толстенькие ножки в белых чулках, и бранит свою спутницу, возмущенно глядя при этом на дерзких зевак.

— Ишь охальники! А ты не смотри, не смотри по сторонам, опусти глаза-то!

Любой пустяк привлекает внимание молодых людей, вызывает шутки и веселые замечания.

У самого входа в храм останавливается щегольская пролетка: приехало набожное семейство почтить пресвятую деву дель Росарио [80] Св. дева дель Росарио считалась покровительницей ордена доминиканцев. В Маниле ее статуя находилась в церкви св. Доминика. в день ее праздника. Любопытные взоры тотчас устремляются на ножки выходящих из экипажа сеньорит. А вон из храма выходит студент, с его лица еще не исчезло молитвенное выражение: он только что просил святую деву помочь ему выучить трудный урок, да заодно повидался со своей невестой, и теперь идет на занятия, храня в душе блеск милых глаз.

Вдруг среди студентов началось движение. Исагани побледнел и умолк. У храма остановилась карета, запряженная парой белых лошадей, известных всему городу. Это карета Паулиты Гомес; легко, как птичка, девушка выпорхнула из нее, так что озорникам даже не удалось рассмотреть ее ножки. Грациозно склонившись, она разглаживает сборки на юбке, бросает быстрый, как будто небрежный взгляд на Исагани и, улыбаясь, здоровается с ним. Донья Викторина тоже выходит из экипажа, водружает на нос пенсне и, заметив Хуанито Пелаэса, любезно улыбается и кивает.

Краснея от волнения, Исагани отвечает робким поклоном; Хуанито сгибается до земли, снимает шляпу и делает размашистый жест рукой, каким знаменитый комический актер Панса благодарит за аплодисменты.

— Эх, братцы, какая красотка! — восклицает один из студентов, отделяясь от группы товарищей. — Скажите профессору, что я тяжело заболел.

И Тадео, — так зовут тяжелобольного, — устремляется в храм вслед за девушкой.

Каждый день, придя в университет, Тадео спрашивает, будут ли занятия, и всякий раз необычайно удивляется, узнав, что будут: в нем живет странная уверенность, что рано или поздно для студентов наступят вечные каникулы. И он с нетерпением ожидает этого золотого времени.

Каждое утро, безуспешно предложив товарищам прогулять занятия, Тадео исчезает, ссылаясь на важные дела, свидания, болезни, исчезает как раз в тот момент, когда товарищи отправляются в классы. Однако Тадео каким-то чудом сдает все экзамены, пользуется благоволением профессоров и готовится сделать блестящую карьеру.