Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя

- Подумай о своих младших братьях. Подумай о своих сестрах. Они любят тебя! - преподобный Старбак нащупал нужную тему и ринулся в бой. Он так часто клялся, что отречется от сына, изгонит Натаниэля из лона Христовой церкви, как и из семьи Старбаков, но теперь священник осознал, какую победу одержит над дьяволом с раскаянием и возвращением сына. Он представил Натаниэля исповедующимся в своих грехах в церкви, видел себя отцом блудного сына и представлял радость, доставленную небесам раскаянием этого грешника. И всё же на кону стояло нечто большее, нежели просто духовная победа. Отцовский гнев бушевал не меньше сыновнего, но отец также обнаружил, что год гневного отречения был разрушен секундной близостью. В конце концов, его сын во многом походил на него, и именно по этой причине, как он полагал, ему всегда приходилось сильнее биться именно с этим сыном. Теперь ему предстояло отвоевать сына, не только ради Христа, но и ради семьи Старбаков. - Подумай о Марте! - воззвал он к Нату, напомнив тому о любимой сестре. - Подумай о Фредерике, который всегда тебя обожал!

Возможно священнику и удалось бы одержать победу, если бы он не вытянул руку при упоминании о своем сыне Фредерике. Он хотел сделать жест, напоминавший о том, что Фредерик, пятью годами младше Старбака, родился с искривленной рукой, но этот жест лишь высвободил знамя, спрятанное под левой подмышкой священника. Флаг упал на пол, где выбился из-под перевязывающей его потертой бечевки. Старбак, обрадовавшись, что ему не придется смотреть в глаза отцу, взглянул на знамя.

Он увидел шелк и богатую отделку по краям, но когда он поднял глаза на отца, все воспоминания о Марте и Фредерике исчезли. Он опять посмотрел на знамя.

Траслоу тоже заметил богатую ткань.

- Это боевое знамя, преподобный? - спросил он.

Преподобный Старбак наклонился, чтобы поднять флаг, но резкое движение лишь окончательно порвало остатки бечевки, так что знамя развернулось под лучами вечернего солнца.

- Не ваше дело, - дерзко ответил Траслоу священник.

- Да это наше знамя, черт его дери! - воскликнул Траслоу.

- Тряпки дьявола! - прорычал в ответ священник, сворачивая знамя. Он бросил трость, чтобы облегчить себе работу.

- Я заберу флаг, мистер, - мрачно сказал Траслоу, подступив с протянутой рукой.

- Если вам нужно это знамя, - ответил преподобный Старбак, - то придется сбить меня с ног!

- Да мне плевать, - ответил Траслоу и потянулся к флагу. Священник пнул его, но Элиял Старбак был не ровня Томасу Траслоу. Солдат лишь раз, но сильно, ударил священника по руке и забрал знамя из неожиданно обмякших рук.

- Ты позволишь избивать своего отца? - повернулся священник к Старбаку.

Но момент, когда Старбака отделяла от примирения лишь дрожь нахлынувших на него воспоминаний, прошел. Он зажег новую спичку и бросил ее на вырванную из гроссбуха бумаги.

- Ты сказал, что больше мне не отец, - жестоко произнес он, оторвав еще больше листов и набросав их на крохотный огонек. Он разжег пламя порохом из разорванного револьверного патрона, и небольшое пламя свирепо заплясало. Его отец схватил трость и попытался смахнуть горевшую бумагу со стола, но на сей раз у него на пути встал Старбак. На мгновение эти двое стояли друг перед другом, а потом со двора донесся крик.

- Джонни! - это был сержант Декер.

Траслоу побежал к двери.

- Янки, - подтвердил он.

Старбак присоединился к Траслоу на веранде. В четверти мили к востоку стояла оборванная группа людей, наблюдая за домом. На них была синяя форма, часть была верхом, часть пешими. Вид у них был, решил Старбак, как у прошедшего сквозь сущий ад кавалерийского отряда. У одного из всадников были светлые волосы и короткая квадратная бородка.

- Это Адам? - спросил он Траслоу.

- Полагаю, что да.

Обернувшись, Старбак увидел, что его отец гасит остатки пламени.

- Траслоу, - сказал он, - спали дотла этот чертов дом, пока пойду и передам янки, чтобы убирались из Виргинии. И да, я прихвачу знамя.

В углу комнаты стояло древко с похожим на пику наконечником. Старбак взял его, сорвал наконечник и раздвоенный кавалерийский флюгер-флажок и насадил знамя на древко. Не обращая внимания на гнев отца, он прыгнул во двор и приказал привести его лошадь.

Держа в руке знамя, он поскакал на восток.

Адам выехал навстречу, и два былых друга встретились посреди луга у фермы. Адам с сожалением посмотрел на знамя.

- Так значит, ты вернул его назад.

- Где другое знамя?