Олег Мазурин - Золотой ангел

Но кто-то из мятежников ослушался приказа. И, первым заметив противника, в силу невероятного психического напряжения, пальнул из карабина в наступающего врага. И это послужило сигналом к грандиозному бою.

Торопливо загрохотали выстрелы. Замелькали за стволами сосен разноцветные одежды бурятов. Черноволосые низкорослые люди с раскосыми глазами бежали мятежникам навстречу. Засвистели стрелы, полетели копья и ножи, загремели выстрелы. У некоторых бурят более смышленых тоже были ружья. И почти у всех забайкальских аборигенов – сабли. У более богатых бурят защитное снаряжение было представлено шлемами, обшитыми лисьими и волчьими хвостами, легкими кольчугами, стегаными и пластинчато-нашивными доспехами.

Аборигены, исчерпав первый запас стрел и копий, выхватив из ножен сабли, пошли на штурм сопки. Мятежники тоже расстреляли первый пулевой запас, а перезаряжать ружья и карабины уже было некогда. Многие каторжники потянулись за саблями и палашами.

– А ну, братья, примкнуть штыки и врукопашную! – скомандовал Дмитрий и, выхватив из ножен саблю, первым кинулся вперед на врага. Мимо него дружно пролетели две стрелы.

Мятежники с криками: «За Россию! За свободу! За братство!» последовали за командиром. Две волны непримиримых и беспощадных друг к другу поединщиков схлестнулись в хвойном лесочке. Завязалась ожесточенная рубка.

На Алабина налетело сразу трое бурят. Бывалый воин не растерялся. Он выхватил из-за пояса два пистолета и, почти не целясь, разредил их в нападавших… Двое противников упали, как подкошенные. Оба были тяжело ранены.

Третий противник ринулся к поручику с копьем. Он хотел было поразить Алабина, но поручик отскочил в сторону за дерево. Тогда бурят немного отступил назад, соизмерил на глаз расстояние до противника, сделал обманное движение и бросил в офицера копье… Алабин нырнул вниз – и метательное оружие вонзилось в сосну. В руках аборигена появился нож. Алабин вскочил на ноги и, выхватив из ножен саблю, ловко махнул ею… Башка бурята, как кочан капусты, покатилась по земле. Марая кровавой краской изумрудную траву и немного покувыркавшись, срубленная голова встретила на своем пути преграду в виде мощного ствола гигантской ели и остановилась. Выпученные и недвижимые глаза погибшего уставились на изумрудно-густую крону дерева. Но они уже не могли видеть изумительной красоты векового леса. Ибо сложил на бескрайних сибирских просторах буйну голову бурятский батыр, и никогда уже не оживет. Ни под заклинание шаманов, ни под причитание родственников и жен. К окровавленной шее, откуда еще текла густая кровь, через некоторое время устремились насекомые-некрофаги. Потом с ними в конкуренцию вступят птицы-падальщики.

И тут Алабина атаковали еще двое низкорослых соперников… Гвардеец обрушил на них всю мощь своих ударов… Поручик так рубанул одного бурята, что раскроил череп противнику, но второй туземец выбил у кавалергарда саблю схватился с ним врукопашную. Навалился и третий туземец. Алабин увидел нож перед своим лицом и невероятным усилием оттолкнул ногой одного, а второго перекинул через себя. Алабин вскочил и подхватил саблю… И тут же две стрелы вонзились в то место где он только что был. Два взмаха саблей и два бурята отправились к своим духам на небеса…

В это время Окунев штыком заколол двух противников. И тут кто-то сзади пронзил его копьем в спину. Лицо корнета приняло удивленное выражение: он никак не ожидал такого подлого удара. Острие железного наконечника пробило легкое гусара. Из-за рта Окунева потекла струйка крови. Он закашлялся кровью, опустился на колени и уткнулся головой в мох…

Кислицин сделал все тактически правильно и согласно приказу Алабина. Он зашел бурятом в тыл и так ударил!.. Сделав залп из семнадцати единиц огнестрельного оружия, каторжники бросились с криком «ура!» в яростную штыковую. Туземцы дрогнули, а некоторые и побежали, бросая сабли и ружья. Один фланг не устоял.

Одновременно с силами Кислицина атаман Лукин со своим отрядом ударил сбоку по туземцам, а Алабин со своими гвардейцами усилил фронтальную атаку. Противника каторжане зажали в полукольцо с трех сторон. Мятежники сражались героически и исступленно: им было нечего терять. Лучше смерть, чем неволя! Теперь уже туземцы запаниковали и стали спешно пятиться назад. У аборигенов оставался только один путь к отступлению – река. Но берега Шилки были круты и каменисты. Бурятов прижали к берегу и стали постепенно теснить. Столкновение было ужасным. В ближнем бою луки и копья стали бесполезны. Мятежники рубили бурят топорами, шашками, саблями, кололи штыками, а добивали кистенями, цепами, ножами и прикладами ружей. Это походило больше на избиение младенцев, чем на сражение равных по силе противников.