Дмитрий Щербинин - Заре навстречу

Вскоре они нашли и Мурра. Он лежал посредине небольшой тропки. Шерсть его потемнела от крови, а шея была сломана. Друзья, плача, склонились над ним, звали по имени, но Мурр не откликался и не шевелился — его маленькое сердце перестало биться, он был мёртв.

Друзья, глаза которых были мокры от слёз, сделали для Мурра небольшие носилки, и в торжественной тишине, нарушая её, разве что их всхлипываниями, перенесли его к дому Володи.

А дома у Володи хранился такой удивительный, оставшийся ещё со старых, быть может, и дореволюционных времён будильник; в котором можно было выбрать по своему желанию ту или иную мелодию. Имелась там и похоронная мелодия, которой Володя никогда не пользовался; так как просто неприятно начинать новый день своей жизни с похоронного марша.

Но теперь понадобилась именно такая мелодия.

Осьмухин бросился в дом, но вскоре вернулся, неся этот будильник, а также две маленьких лопатки.

И с помощью этих лопаток он и Гриша Стасюк начали копать землю. Уже много раз обработанная и вскопанная земля возле дома Осьмухиных была мягкой, но всё равно копать было тяжело — слёзы застилали их глаза.

Но вот, наконец, котёнка уложили в могилку…

Тогда Володя Осьмухин и включил эту похоронную мелодию в своём будильнике.

И очень искренне, говорили они в чём-то, быть может, и наивные, но из самых глубин их сердец идущие слова:

— Прощай, дорогой наш Мурр…

— Прощай, наш лучший друг!

— Мы всегда будем помнить тебя!

С этими словами, в сопровождении похоронной мелодии, закапывали они мёртвого котёнка Мурра.

И вот на месте его захоронения вырос маленький курганчик, а ребята всё не могли до конца поверить, что это на самом деле произошло; и что уже больше никогда не увидят они своего дорогого друга.

Трудно, практически невозможно было смириться со смертью в их юном возрасте, когда кажется, что такое явление как смерть просто невозможно, а есть только жизнь — необъятная, как космос, и светлая, как солнечные лучи.

И ребята всеми силами своих чистых сердец ненавидели смерть.

В это время подошла Володина сестра Люся, и спросила:

— Что это такое?

А Володя поднял голову, и с трудом, чтобы не начать прямо перед сестрой своею рыдать, выговорил:

— Котёнок…

Прошло некоторое время и Володя, вновь встретился с Гришей Стасюком. Друзья начали вспоминать славного Мурра; и речь зашла о том, кто мог послужить причиной его трагической гибели.

Сначала обсудили кандидатуру какого-нибудь бездомного пса, но вспомнили, что на окровавленном тельце Мурра не было рваных ран от укусов здоровенной псины. Удары наносились, скорее какой-нибудь железной скобой; и одним из таких ударов был разбит череп котёнка.

И уже очевидно стало, что это сделали люди, но ни Володя, ни Гриша просто не могли понять, как это человек способен на такое? Да разве же возможно такое? А, может, это не человек, а чудовище какое-то в их городе поселилось?..

Потом они ещё приходили на место тех страшных событии, но, так как недавно прошёл дождь, уже не нашли никаких следов.

Тогда они так до конца и не смогли поверить в то, что это сделали люди… Но вот подступила война, и они стали свидетелями насилия и убийств гораздо более страшных — насилия и убийств не над животными, а над людьми, которое совершали люди.

Впрочем, люди ли? Можно ли назвать этих убийц, которые разрушают всё светлое и прекрасное; которые уничтожают самое дорогое, самое любимое ребятами — жизнь — можно ли их называть людьми?

Их старшие товарищи уходили на фронт, бороться с этой нечистью, но Володя не мог уйти не только потому, что он ещё не вышел для этого по возрасту, но и потому, что за месяц до начала войны умер его отец, и Володе пришлось устраиваться в механический цех треста «Краснодонуголь», чтобы обеспечивать свою семью.

Там он и познакомился с Филиппом Петровичем Лютиковым, там и установилась между ними крепкая дружба.

Подошли трагические дни июля 1942 года. Наши войска отступали, но Володя не мог эвакуироваться, потому что он лежал в постели после операции гнойного аппендицита, которую ему сделали в госпитале.

Вскоре после того, как оккупанты вошли в город, в дом к Осьмухиным, наведался какой-то немецкий ответственный человечек, который казался настоящим лилипутом рядом с медведеобразным полицаем, который его сопровождал.

Немец, с трудом подбирая русские слова, осведомился, здесь ли проживает Владимир Осьмухин; на что ему был ответ, что да — действительно здесь такой проживает.