Кристофер Хибберт - Бенито Муссолини

Хотя деньги, переданные Филиппе Нальди для начала издания «Пополо д'Италия», видимо, поступали не из французских источников, есть основания утверждать, что когда в 1915 году газета стала испытывать финансовые затруднения, Муссолини получил взнос «от французских товарищей, чтобы помочь кампании за вступление в ВОЙНУ».

Анжелика Балабанова — не будучи беспристрастной — говорила, что Муссолини не только «позер», но и трус, подверженный истерии и ипохондрии. Это суждение не подтверждается свидетельствами ее современников, даже теми авторами-антифашистами, которые в то время, как и она сама, знали Муссолини и имели все основания клеймить его как предателя их идеалов. Один человек, которого я встретил в Милане в 1945 году и который говорил, что служил в должности капрала вместе с Муссолини в полку берсальеров, отмечал, что он «постоянно рисовался и слишком много говорил, он был хорошим парнем. Все мы любили его. Насколько мне известно, он не очень часто бывал под огнем, но когда такое случалось, говорят, он вел себя достойно».

Количество людей, принявших участие в этой встрече, неизвестно. Видимо, их было менее двухсот. Муссолини, который стремился подчеркнуть большое значение преданного делу меньшинства, впоследствии отмечал, что под программой стояло сорок пять подписей. Однако после триумфа фашизма сотни людей стали называть себя «сансеполкристы» по имени места, где проходила встреча, и утверждали, что они в ней участвовали. Их считали «элитой» фашизма.

Муссолини сохранил на всю жизнь склонность к показному выставлению оружия. В течение многих лет после прихода к власти он выставлял на столе в приемной у своего кабинета в Палаццо-Венеция футляр, в котором хранились пистолеты для дуэли и две сабли.

Его пугали физические недостатки, и он не мог симпатизировать больным, так как болезни смущали его. Однажды он встретился с князем Торлония, который пожаловался, что у него развился фурункул. «Раньше у меня был друг, страдавший этим, — резко заметил Муссолини. — Он скоропостижно скончался».

Два примера иллюстрируют обожание, с которым сотни тысяч, если не миллионы, итальянцев относились к своему дуче. Когда произошло извержение Этны и он посетил опасную зону, на Юге широко распространилось мнение, что там, где потерпел фиаско Канут, преуспел он и усмирил природную стихию; по крайней мере одна из газет написала об этом, как о свершившемся факте. Когда одной посетительнице гробниц этрусков в Орвьето сказали, что надписи на них еще не расшифрованы, так как написаны на неизвестном языке, она с уверенностью заявила: «Это потому что Муссолини здесь не побывал. Когда он придет, он прочтет эти надписи». Такого рода твердая вера отнюдь не была исключением.

Он оставался бескорыстным до конца. Его с огромным трудом удалось убедить получать зарплату президента Итальянской социальной республики. «Что я буду делать с этими деньгами?» — спросил он, когда секретарь принес ему приказ, подготовленный одним из его министров, согласно которому ему причиталась зарплата в 125 000 лир в месяц, и отказался подписать его.

Вера в пагубное воздействие лунного света было, видимо, унаследована им от отца, который приписывал лунным лучам случившийся с ним в 1902 году приступ цинги, когда он находился в тюрьме.

Король Виктор-Эммануил также держался замечательно, когда один юноша хотел убить его в 1941 году в Тиране. «Этот парень, — сказал он спокойно премьер-министру Албании, сидевшему напротив него в карете, — плохой стрелок, не так ли?»

Opera Vigilanza Repressione Antifascismo — Бдительные действия по подавлению антифашистской деятельности.

Она была приговорена к одному году тюремного заключения по обвинению в умышленном ранении, а затем после войны отбыла второй срок за то, что была агентом держав Оси. Она отравилась в Женеве в 1960 году.

Игиацио Силоне, разумеется, не соглашается с таким мнением. В своей блестящей антифашистской книге «Школа диктаторов» он приводит слова одного из своих персонажей по поводу заявления Муссолини, что отец каждый вечер по субботам читал ему книгу Макиавелли «Князь»: «То, что нам известно об отце Муссолини, убеждает нас, что он мог делать все что угодно, но только не читать кому-то что-то субботними вечерами. Создавая подобные легенды, Муссолини руководствуется лишь одной целью — произвести впечатление. Для этого он носит средневековые мундиры и ездит верхом. Муссолини крупно повезло, что в течение всей своей жизни он читал и читает одни лишь газеты. Но, будучи талантливым журналистом, он может говорить и писать с высокомерием о вещах, о которых он вообще не имеет никакого понятия».