Иосиф Опатошу: 1863

— А, пане Кагане… Проходите! Простите, что принимаю вас в темноте, сейчас зажгу свечу.

Мужчина взял с окна свечу, зажег ее, вставил в медный подсвечник и поставил его на столик рядом с Остробрамской Богоматерью [8] Икона Богоматери на городских воротах Вильнюса, одна из главных католических и православных святынь Литвы. .

— Это мой коллега, — Кагане представил Мордхе. — Знакомьтесь, Мордхе Алтер…

Норвид горячо пожал руку Мордхе и пододвинул стул:

— Садитесь, пане Алтер… Чувствуйте себя как дома. Без церемоний. «Пане» — это на старый польский манер, ничего более! На самом деле я имею в виду — «брат»…

Услышав это, Мордхе почувствовал себя уютно.

Маленькая комнатка была увешена картинами и напоминала музей. У стены стоял диван, покрытый итальянским покрывалом. Над диваном на двух крюках висел гамак. В комнате было всего три стены, и из-за острого угла казалось, что потолок низко нависает над головой.

Норвид, заросший, с косматой бородой, в рубашке с глубоким вырезом, был немного похож на Христа, каким его обычно изображают на православных иконах. Оба стула, стоявших в комнате, он предложил гостям, протянул им открытый портсигар, а сам устроился на диване и принялся посасывать трубку, наполняя комнату дымом и болтая без умолку:

— Значит, Куржина едет завтра… Хорошо, я приготовил для него письмо. Но что вы стоите? Садитесь и рассказывайте, что нового! Судя по новостям в «Дзеннике Познаньском» [9] «Дзенник Познаньский» — польская газета, издававшаяся в Познани (1859–1939). , со дня на день можно ждать восстания. Если нападения на Варшаву продолжатся, то оно может случиться в любую минуту.

— Оно закончилось бы неудачей, пане, — перебил его Кагане. — Народ пока не готов! Если нам удастся еще год поработать, я уверен, что мы выгоним москалей из Польши… Европа с нами! Каждый день на собраниях к нам записываются десятки добровольцев! Я не говорю о поляках. Записываются французы, итальянцы, немцы — они готовы пожертвовать своей жизнью ради освобождения Польши! А что вы скажете о поддержке Карла Маркса? Я имею в виду его лондонское воззвание помочь Польше. Говорю вам, пане Норвид, евреи обязательно поддержат, они не останутся в стороне. Больше тысячи лет прожить бок о бок, дышать одним воздухом, встречаться каждый день — уже только это говорит о наших глубоких корнях, похожих на щетину, которая прорастает на бритом лице и всем бросается в глаза! Как только евреи услышали, что их уравняют в правах, они тут же откликнулись и еще как откликнулись! От варшавского раввината этого можно было бы ожидать в последнюю очередь, а он первым стал участвовать во всех демонстрациях! Везде, где судьба Польши стоит на кону, свиток Торы примирился с крестом! Представьте только, — от воодушевления Кагане даже встал, — правоверный еврей, верящий всей душой, что он часть избранного народа, что его предназначение — служить и славить еврейского Бога, не получая никакого вознаграждения, быть готовым в любую минуту умереть во имя Его, — этот еврей вдруг забыл о всех преследованиях со стороны польского народа и начал дарить церкви серебряные подсвечники, канделябры…

Норвид, окутанный дымом и похожий на небожителя, выглядывающего из облаков, вдруг поднялся, подошел к Кагане и обнял его:

— Мы забыли о несправедливостях, поляк стремится к согласию, он хочет видеть в еврее друга, равного себе…

— Об этом я и говорю, — подхватил Кагане. — Когда народ достигает такого уровня развития, он получает право на свободу…

— Я думаю, — продолжил Норвид, — что, пока пророк не будет признан в своем городе, своим народом, народ не может стать свободным. Это великая цель, к которой должен стремиться каждый народ. Это его главная задача, об этом говорил еще пан Иисус. Только через любовь придет спасение. Я глубоко убежден: учение о том, будто каждый человек должен быть готов умереть за свой народ, ошибочно, особенно если учесть, что с отдельным человеком никто не считается. Это исключительно еврейские представления. Поляки постигли высшую истину — «либертум вето», когда ради одного невиновного нужно жертвовать целым народом.

— Возможно, «либертум вето», — отозвался Мордхе, — и погубило Польшу…

— Я тоже так думаю, — сказал Кагане Норвиду, собиравшемуся развивать свою мысль дальше. — Теория без практики бесполезна! Еще не было такого народа, который жил бы в соответствии с теорией христианства, и никогда не будет! Потому что христианство не совместимо с реальностью. Отдать последнюю рубашку первому встречному или эта история с пощечинами — все это красивые жесты, на которые способны лишь немногие, а как воплотить эту теорию в жизнь? Покажите мне народ, я имею в виду христианский народ, впитавший Евангелие с молоком матери и следующий его заветам в повседневной жизни. Вы не найдете такого! Взгляните на еврейский народ! Он не пошел по этому пути, а лишь возносит похвалы Всевышнему, поэтому, как мы видим, справедливость и равенство станут синонимами для еврейского большинства…