Лоренс Шуновер - Крест королевы. Изабелла I

Нет, не хочу, я буду напоминать королеву Хуану, — отказалась Изабелла.

— Ещё много времени, — успокоила её Беатрис. — Сначала он подойдёт к архиепископу и поприветствует своего дедушку.

— Дед Фердинанда, верховный адмирал, так же как и архиепископ Каррилло, вернулся в Вальядолид, чтобы превратить его в свою резиденцию.

— Мне хотелось бы, чтобы они поспешили, — сказала Изабелла, но тут же поправилась: — Нет, это бессмысленно.

— Ты прекраснее, чем сам ангел! — Голос Беатрис был полон неприкрытого восхищения. Изабелле захотелось обнять её.

— Я надеюсь, что у Каррилло будут новости из Рима, — с волнением произнесла Изабелла, — хотя он, кажется, избегает говорить на эту тему.

Беатрис захотелось успокоить подругу.

— Разрешение на брак, должно быть, уже получено. Может, он хочет устроить сюрприз?

— В самый последний момент? Это будет не совсем хорошо.

— Он всегда так занят со своими солдатами...

Изабелла с сомнением покачала головой:

— Их проблемы, конечно, очень важны. Но мне снятся кошмары из-за этого разрешения на брак, Беатрис. Святой отец не был дружески настроен по отношению к моему брату, как могу я надеяться, что он будет расположен ко мне?

— Архиепископ всё устроит. — Но Беатрис вовсе не чувствовала той уверенности, которую пыталась выказать. Её муж, всё ещё полностью лояльный в отношении короля Генриха, не считал, что папа пойдёт навстречу Изабелле.

— Боюсь, что с моей стороны выражение нетерпения по этому поводу — это не то, что подобает делать девушке.

Беатрис улыбнулась:

— Фердинанд был бы счастлив услышать эти слова.

— Ради бога, Беатрис! Он не должен знать об этом!

Снаружи послышался новый всплеск радостных возгласов и стук копыт множества лошадей по булыжной мостовой. Свет факелов проникал сквозь окаймлённые свинцом стекла оконных переплётов.

— Он, должно быть, услышал тебя, — лукаво заметила Беатрис. — В любом случае, твой жених уже здесь.

Двери распахнулись. Вошли Каррилло и верховный адмирал, за ними следом — арагонские кабальеро, одетые теперь в придворные костюмы, которые они носили с большей уверенностью, чем маскарадные одежды торговцев. Все улыбались, глаза верховного адмирала застилали слёзы волнения. Изабелле показалось, что у Каррилло никогда не было такого довольного выражения лица. Может быть, из Рима пришли новости и он собирается удивить её: на его лице было одновременно выражение торжества и лукавства.

К ужасу Изабеллы, среди богато одетых и привлекательных молодых людей она не могла узнать Фердинанда. Лицо одного из них показалось ей знакомым. Она осторожно послала ему робкую улыбку.

— Нет, нет, ваше высочество, — шёпотом остановил её Карденас. — Это Франсиско де Вальдес.

Теперь Изабелла вспомнила. Конечно! Остров фазанов, паж, которого она спрятала в своём шатре под кроватью. Яркий румянец, вспыхнувший при том воспоминании, был совершенно уместен при данных обстоятельствах. Глаза всех арагонцев, включая Фердинанда, вспыхнули, отдавая дань её красоте.

Фердинанд пробормотал, переводя дыхание:

— Пресвятая Мария! Они не преувеличивали, говоря, что она прекрасна!

Карденас продолжал поспешно:

— Это он! Это он! Блондин с высоким лбом!

Из-за волнения слова «Это он! Это он!», вырвавшиеся из его уст, звучали как две буквы «оо».

Изабелла прошептала слова благодарности. Карденас избавил её от неловкости и, вероятно, предотвратил появление многих анекдотов о ней. Вскоре па щите Гутгиере де Карденаса появится новый знак — эмблема с буквами «оо» и будет до тех пор, пока Карденасы будут жить в Испании. В похожий момент замешательства, вспомнила Изабелла, упавшая подвязка королевы стала почётным орденом в Англии.

Фердинанд, сопровождаемый своим дедом, верховным адмиралом, и архиепископом Каррилло, двигался, улыбаясь, к тому месту, где она стояла.

На мгновение молодые люди замерли, глядя друг на друга, в то время как два великих государственных деятеля рядом с ними говорили обязательные, согласно этикету, слова.

— Я бы простила вас, если бы вы приняли одну из моих дам за меня, — прошептала Изабелла, чувствуя себя виноватой.

Фердинанд поцеловал ей руку; его рука, в которую легла её ладонь, была крепкой и твёрдой, губы приятно тёплыми.

— Ваше высочество, — сказал он. — Мне говорили, что я должен предстать перед самой красивой женщиной Кастилии. Но это было неправдой. Вы самая красивая женщина в мире!