Лев Демин - Глеб Белозерский

- Пока больше на уток… И еще позволь тебя спросить.

- Спрашивай. Сам-то назвался бы.

- Василием меня кличут. Видишь, имена наши совсем похожие. Василий, Василиса… Так о чем я хотел тебя спросить… Девица ты аль баба замужняя?

- Не видишь разве? Коса у меня в прическу не убрана.

- Значит, девица.

- И девица, и не девица.

- Что за загадка?

- Ты, видать, русич, весянские обычаи не знаешь.

- Кое-какие знаю.

- А о таком обряде, как весенние перегонки, слышал?

- Конечно, слышал. Женихи пускаются в погоню за девицами и стараются поймать ту, какая приглянулась. Бывает, заранее сговариваются, и девица поддается парню. А бывает и другое… Парень не люб девице, и она пускается во всю прыть, чтоб не попасть в руки парню. Если он не поймал ее, то это позор парню, повод для насмешек.

- Хорошо знаешь весянские обычаи.

- Мне положено знать все обычаи Белоозера.

- Ишь ты! Знаток какой.

Вижу, ходишь ты в стареньком платьице. Подарил бы я тебе новое. Я ведь человек не бедный.

- Пожалуй, не откажусь. Только не все знаешь про меня.

- А что еще?

- Я ведь тоже в прошлом году в весенних перегонках участвовала. Приглянулся мне красивый парень. По отцу русич, мать весянка. Поэтому старался он соблюдать и русские, и весянские обычаи. Я поддалась ему на перегонках, постаралась не убегать далеко: пусть поймает. Он поймал и не только поймал.

- Ты стала ему принадлежать?

- Весянский обычай таков. Часто девушка идет под венец, уже потеряв свое девичество.

- И как сложилась ваша судьба?

- А никак не сложилась. Суженый мой бедняк был. Пришлось копить денежки на венчание. Для этого нанялся на лето к купцу на баркас. А баркас потерпел крушение на отмели. Суженый мой выкупался в холодной воде, уже осень была, простыл и помер от простуды. Вот и суди сам - девица я аль баба…

- Эх, Василисушка. Если бы я…

- Понимаю. Если бы ты не был такой знатной шишкой в дружине у князя Глеба…

- Нет, совсем не то хочу сказать. Опутали меня по рукам и ногам… Не здесь на Белоозере, а там, в Орде. Татарва опутала. Не свободен я. Это долго рассказывать. Как-нибудь потом расскажу.

- У тебя, дружинник, есть жена-то?

- Жены-то пока нет. Вроде бы без моего согласия сосватали.

- Не горюй, Василий. Все еще у тебя впереди.

- А как же ты?

- Я тут причем? Я голытьба. Со временем найду какого-нибудь немолодого вдовца.

- Позволь мне к тебе наведаться, обсудить наши дела.

- А зачем? Ты сам по себе, дружинник. Я сама по себе.

- Ты же сама сказала, что не откажешься от моего подарка.

- Сказала, не подумав…

На этом разговор оборвался. Девушка скрылась за плетнем ограды, где кудахтали куры.

Как не захватила все его помыслы Василиса, о своих княжеских делах Глеб не забывал. Дотошно следил за сбором пошлины с проездных купцов, которых теперь сопровождал проводник по отмели на Белом озере, и за специальной командой, перетаскивавшей волоком лодки и суда из верховьев Шексны в тот водный путь, который приводил к Кубен-скому озеру.

Однажды Белоозеро посетил именитый новгородский купец, который вел широкий промысел пушнины на Севере и торговал с немцами и датчанами. Он встретился с князем Глебом в его палатях и повел такой разговор:

- Гусельников я. Слыхал о таком, княже?

- Как не слыхать. Торговый дом в нашем городе держишь.

- Там мой приказчик Хрисанф хозяйничает.

- Решил проведать, как у него дела идут?

- Между делом проведаю. На Двину, на Мезень направляюсь. За собранной моими охотниками добычей. Соболь, горностай хорошо в Европе раскупаются. А знаешь, князь, почему мы Гусельниковыми прозываемся?

- Наверное, потому, что твой пращур на гуслях бренчал.

- Вот-вот. Бренчал пращур на гуслях, как Садко, про которого старинные былины рассказывают. А может, пращур и есть тот Садко?

- У тебя ко мне дело, купец?

- Угадал, княже. Верховья реки Сухоны на твоей земле?

- Пока на моей. Хотя спор идет с ярославским князем из-за этих верховьев: ему восточный берег Кубенского озера принадлежит. Ярославским-то княжеством управляют мои близкие родственники. Угличским и Ростовским тоже. Вот и спорим иногда из-за волостей.

- Бог с ними, с вашими княжескими спорами. Я не об этом. По Сухоне плавал?

- Пока не приходилось.

- А стоило бы поплавать. Пониже истоков река делает излучину.

- Ну и что? Бог с ней, с излучиной.

- Как это Бог с ней? Излучина мелководна, плавать по ней трудно. Мои дощаники не раз здесь застревали, садились на мель. Сколько времени теряли, пока преодолевали проклятое место. А если бы ты, князь Глеб, взялся прорыть канал, спрямив тем самым русло и обойдя мель.