Изидор Винокуров - Подвиг адмирала Невельского

Зверски расправившись с декабристами — первыми дворянскими революционерами, пытавшимися свергнуть самодержавие и уничтожить крепостное право, — Николай I всеми силами старался подавить то, что ему казалось проявлением свободомыслия. Будучи человеком малообразованным и ограниченным, царь с особой подозрительностью и недовернем относился к людям науки и литературы, ко всем, кто имел хоть малейшее касательство к просвещению народа.

Но, как ни изощрялся царь, создавая «светскую инквизицию» — третье отделение, придумывая все новые ограничения и цензурные уставы, он был не в силах приостановить движение русской общественной мысли и развитие отечественной науки и литераторы.

На смену декабристам пришли новые люди. Они отлично поняли, что декабристам па Сенатской площади, как писал позднее А. И. Герцен, «не хватало народа», что они не знали его нужд и чаяний. И ведущей идеей русской общественной мысли становятся интересы народа, его роль в истории развития общества. Вопросы философии, русской истории, значения русской культуры все больше привлекают к себе внимание самых различных кругов русского общества. И впереди, поднимая эти волнующие вопросы вопреки жестокой цензуре, идет литература.

Наши великие поэты и писатели — Пушкин, Лермонтов Гоголь — утвердили в русской литературе правдивое, реальное изображение различных сторон жизни народа. Вслед за ними писатели, критики и публицисты — Герцен, Огарев. Некрасов, Тургенев, Салтыков-Щедрин и многие другие — в своем творчестве обличали царское самодержавие, его крепостнические порядки. Это движение в русской литературе направлял на путь революционных, демократических устремлений великий русский критик, просветитель, революционный демократ и властитель дум молодежи В. Г. Белинский.

Передовые идеи русской литературы, развитие общественно-политической мысли благотворно действовали на все остальные области отечественной культуры.

Несмотря на скудные средства, отпускаемые царской казной на содержание Академии наук и университетов, русская научная мысль во многих случаях опережала зарубежную науку.

Во всех областях культуры, пауки и искусства все сильнее звучали прогрессивные идеи национального самосознания и национальной гордости пробуждающегося к жизни народа.

В этой атмосфере передовых демократических идей и широких научных интересов росло и мужало молодое поколение моряков, которые впоследствии прославили флот своими патриотическими подвигами и делами.

Офицерские классы, позже преобразованные в Морскую академию, находились при Морском кадетском корпусе. Осенью, зимой и весной Геннадий Невельской усердно учился, очень много читал, а летом плавал на линейных кораблях «Прохор», «Иезекииль», «Кронштадт», бывал в плаваниях на фрегатах «Помона», «Ве-пус», командовал легкими гребными судами.

Так, в занятиях и мореходной практике, прошли годы учения. Наконец наступили волнующие дни последних экзаменов.

Блестящее собрание экзаменаторов — специалистов в различных обпастях морского дела — приступило к испытаниям. Но если, экзаменуя кадетов, они видели перед собой еще не оперившихся птенцов, то на этот раз они проверяли знания вполне сформировавшихся, достаточно опытных и образованных моряков.

Наилучшее впечатление на экзаменаторов снова произвел мичман Неве, ьской. Члены комиссии особенно пытливо экзаменовали его. Все они знали, что в свое время царь задержал выдачу ему офицерских погон и не очень его жалует. Рассказывали, не называя имени Николая I, что некое высокопоставленное лицо, зайдя в комнату офицерских классов, где жил Невельской, обратилось к нему с вопросом: много ли здесь живет офицеров? Невельской от неожиданности смутился, стал заикаться — а в таких случаях он обязательно хватался за пуговицу собеседника — и, подойдя к высокопоставленному визитеру, стал расстегивать тому сюртук. Гость сердито посмотрел с высоты своего могучего роста на маленького мичмана и, больно ударив его по руке, стремительно покинул комнату...

Последний экзамен по теории кораблестроения стал триумфом Невельского: комиссия была поражена исключительными знаниями предмета, выходящими далеко за рамки учебного курса.

— Где им почерпнуты столь обширные знания? — спросил Крузенштерна случайно присутствовавший на экзамене командир фрегата «Аврора», флигель-адъютант граф Гейден.

Престарелый Крузенштерн улыбнулся и, с нежностью глядя на своего воспитанника, сказал: