Валерий Воронин - Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества

Уже на «точке» я открыл свой мешочек и высыпал его содержимое в воду. Море в этот день было тихое, спокойное. И я прекрасно видел, как земля чаиров, пересыпанная пеплом книги, медленно уходит на глубину.

– Смотри, – сказал Александр, – она не тонет, а планирует, как листья, упавшие с дерева.

Я согласился с ним. Эта иллюзия создавалась игрой света и теней. Яркого солнечного света и глубоких синих теней морской воды…

– Он также уходил под воду, – сказал Александр. – Мы все подумали, что Алексей балуется. Решив искупаться… Но когда он пропал из виду, стало ясно, что дело серьёзно. К сожалению…

Я в последний раз увидел в складках воды щепотку исчезающей земли и подумал о том, что сейчас эта земля и этот пепел книги соединились с Алексеем. Мысленно, конечно, не напрямую, и тем не менее меня не покидало ощущение, что моя «посылочка» будет доставлена адресату.

Мы покачались ещё на медленных волнах какое-то время, и Александр развернул яхту в направлении балаклавской бухты. Надо возвращаться домой. Лёшу я помянул. И отчитался перед ним о «проделанной работе».

– Жарко, – сказал Александр.

– Да, – согласился я, – конец августа… В Крыму это время года всегда отличается необыкновенным зноем.

– Даже близость моря не помогает… – Александр зачерпнул воды и похлопал мокрой ладонью по шее. – Ну что, идём в бухту?

Я согласно кивнул головой. Но в последний момент в моей голове мелькнула странная мысль.

– Александр, нет у тебя бутылки?

– Вина?

– Нет, пустой.

– Пустой нет, а вот с водой…

Он достал полуторалитровую пластиковую «Миргородской».

– Вот.

– Выливай!

– Куда?

– За борт.

– А если пить захотим?

– Ничего, потерпим.

Александр вылил воду в море и передал пустую бутылку мне.

Я тут же опустил руку за борт и стал набирать в бутылку морскую воду. Когда она наполнилась, я вытащил её и плотно закрыл пробкой.

– На память, – пояснил я Александру.

Впрочем, моё объяснение было излишним. И так всё понятно. У Алексея не было могилы. Но эта вода – как щепоть с места его упокоения. Я пока не знал, зачем взял её. Но был уверен, что она обязательно мне понадобится. По крайней мере, мы с ним обменялись «энергетически»: я сюда – землю, а взамен – воду.

Когда яхта уже входила в узкую горловину балаклавской бухты, я вдруг сказал:

– Сегодня третий Спас…

– Третий? – удивился Александр. – Я никогда не слышал о таком.

– Да, 29 августа – это третий Спас. Его ещё называют «ореховым» (горiховым) Спасом. Загадочный день.

– Почему?

Я вздёрнул плечами.

– Не знаю…

В этот момент мне подумалось о том, что Алексей незадолго до своей кончины отвёл меня на массив Бойко, где в урочище, рядом с горой Сотира (Спаситель), находится Животворящий Крест Господень. Он передал мне эстафету быть хранителем этого места, а сам – ушёл в иной мир.

– Кажется, я знаю, что сделаю с этой водой, – сказал я.

Александр не уточнил, о чём я сейчас говорю. Я же не стал развивать эту тему. Но на Сотиру мне предстоит идти не с пустыми руками. Подумалось: я плавал сегодня в море, чтобы «отчитаться» перед Алексеем и поставить в этой истории точку.

Но точка явно не получается. Ибо, судя по всему, намечается продолжение…