Сергей Омбыш-Кузнецов - Повесть о партизане Громове

Громов повёл 6-й Кулундинский полк и интернациональную роту по тем местам, где он начинал осенью 1918 года боевые действия со сбоим маленьким отрядом, — через Баево и Ярки. В Баево только накануне похоронили на главной площади бесстрашного командира полка "Красных орлов" Фёдора Ефимовича Колядо. На траурном митинге партизаны дали клятву жестоко отомстить белым за смерть командира.

Вскоре колонна подошла к Яркам. Громов смотрел на знакомую степь, укрытую снегом, на перелески, вспоминал о минувшем и думал: много ли осталось в селе тех, кого он знал и кто помогал ему в борьбе против колчаковцев. Ярковцам пришлось немало вытерпеть — каратели жестоко им мстили за вольнодумство и непослушание.

Всё население Ярков вышло встречать партизан. По обе стороны дороги сплошной стеной стояли люди. Стояли с хоругвями, с иконами, один дряхлый дед даже держал в руках портрет какого-то генерала, увешанного орденами и крестами.

Громов с Шевченко ехали впереди колонны. Остановившись в центре села, они соскочили с лошадей. Навстречу им двинулись два самых старых и всеми уважаемых жителя седа. На них новые полушубки, седые бороды аккуратно расчёсаны, на расшитых полотенцах держат булки свежеиспечённого хлеба, на булках чашечки с солью. Пройдя к Громову, старики низко поклонились, один из них проговорил:

— Прими от нас, Игнат Владимирович, хлеб-соль, а также великую благодарность и почтение.

Громов и Шевченко также низко поклонились и трижды, по русскому обычаю, поцеловались со стариками.

Ярковцы кинулись к партизанам. Мужики тискали их в своих объятиях, женщины смеялись и плакали. Кто-то приглашал в гости, кто-то искал родных и знакомых. Из общего шума часто вырывались восклицания: "Наконец-то дождались!", "Спасители, вы наши!"

Партизаны остановились на отдых. В Ярки прискакал на взмыленном коньке Иван Коржаев и, разыскав Громова, весело доложил:

— Летучий Златопольский отряд взял Славгород! Белые собирались удрать, уж в вагоны грузились. А полк Толстых захватил Кулундинскую железную дорогу. Ух, и дали белым жару!..

— Потери у партизан большие? — спросил Громов.

— Потерь никаких! Белые в одну сторону побежали, а я в другую: сюда. Думаю, как вы без меня Камень брать будете?

Громов улыбнулся.

— Без тебя нам Камень не взять, — и хлопнул Коржаева по плечу. — Ну, садись чай пить!

…Из Ярков 6-й Кулундинский полк перебрался в Крутиху для соединения с 8-м Бурлинским полком, откуда Громов решил нанести главный удар по Камню. Со стороны Плотниково должен был подойти к городу батальон Кузьмы Линника из 7-го полка "Красных орлов", носившего теперь имя своего погибшего командира Фёдора Колядо. Этот батальон вместе с интернациональной ротой обязан был отвлекать внимание противника от направления главного удара.

После сорокаградусного мороза снова установилось тепло. В воздухе хотя и кружились искристые снежинки, но степь за городом просматривалась далеко. И белогвардейские наблюдатели, засевшие на окраинных улицах, увидели: по всей степи, насколько хватал глаз, передвигаются люди.

В колчаковский штаб то и дело стали поступать донесения:

— Западный наблюдательный пункт. К городу подошли крупные силы партизан.

— У южной окраины отряды Красной Армии!

— С севера, со стороны Крутихи, двигаются цепи противника.

— По дороге от Плотниковой скачет кавалерия…

В городе начался переполох. По улицам заметались офицеры, каменская буржуазия с чемоданами, узлами. По узким проулкам вскачь неслись лошади, пролётки, простые крестьянские телеги — на них тоже чемоданы, узлы, в беспорядке наваленные вещи. У всех только одна мысль: "Бежать!" Но куда бежать, где можно незаметно проскочить мимо партизан — никто не знал. Белые отряды метнулись в сторону бойни, к Дурному Логу, попытались выйти на корниловскую дорогу, прорваться берегом Оби, пробраться по тонкому льду на остров — и всюду натыкались на партизанские цепи.

Громов отдал приказ Максу Ламбергу предпринять ложную атаку, а затем отойти в беспорядке — не соблазнятся ли белые и не предпримут ли контратаку, выйдя из города. И тогда основные силы ударят им в тыл. Белые сначала пошли на эту хитрость, но когда партизанские пулемётчики не удержались, открыли огонь, они отошли назад.

Колчаковское командование попыталось сконцентрировать свои силы в одном: месте для организации прорыва, но партизаны завязывали перестрелку сразу на многих участках, и колчаковское командование вынуждено было бросать туда свои силы.