Дмитрий Ерёмин - Юрий Долгорукий (Сборник)

Это приходила к нему смерть.

Дулеб встал на колени перед ложем.

Сыновья Долгорукого, самому старшему из которых было шесть лет, самому младшему - два года, без матери (она побоялась идти к мёртвому), появились в гриднице, ещё и не постигнув детским умом своим того, что там произошло, увидели незнакомого человека на коленях перед ложем и тоже упали на колени и так на коленях от самых дверей по затоптанному сапогами полу в последний раз приблизились к своему отцу.

Кровь моя, сердце моё, огонь мой!

Долгорукого положили в церкви на Берестове, где упокоилась его мать, простая киевлянка, не признанная ни боярами, ни иереями, ни летописцами.

В ночь перед похоронами сгорел в Киеве боярский конец, чуть не до самой Софии. Были слухи, будто подожгли люди с Подола. В этом пожаре сгорел воевода Войтишич. Восьминник Петрило спасся - когда вспыхнул пожар, он был на Красном дворе. А может, по пути к Красному двору. Потому что поздней ночью восьминника ещё можно было видеть на своём дворе, видеть, как он бесшумно подпирал тяжёлым бревном дверь хижины, в которой спали его подручные - приземистый и дубина, как высекал искру и раздувал фитиль, как ждал, пока загорятся сухие щепки за углом хижины, а потом бежал, спотыкаясь о невидимые преграды, к коню и гнал изо всех сил в сторону Лядских ворот.

Ещё будут пожары в Киеве, мятежи, грабежи, потрясения, ещё будут греметь в течение столетий битвы, и может показаться, будто напрасно погиб Долгорукий, напрасно всю свою жизнь шёл к этому великому городу, потому что шёл за своей смертью. Увидеть Киев - и умереть. Быть может, и для этого иногда стоит жить человеку?

Так думал Дулеб, переправляясь в насаде через Днепр. Ещё не записал в свои пергамены - лишь думал.

Держал путь на север, на Суздаль, к князю Андрею.

Снова затерялся на самом дне глубоченных пущ, отважно погружался в них, надеялся оставить им свою боль и свою растревоженность.

Леса стояли, как люди. Старшие деревья поднимались над младшими, возвышались неотступно, с упрямой неизбежностью, ни одно не собиралось падать, а если и падало, то погибало незамеченным в тёмной тесноте, не в силах нарушить извечную чащобу.

Но так казалось лишь постороннему глазу. На самом же деле лес болезненно переживал каждую смерть, каждое падение; каждая отломленная ветка, каждый треск сучьев отдавался судорогой в его могучем теле, неизвестно ещё, в чём отчётливее проявлялся извечный дух леса: в покорно-молчаливой гибели деревьев или же в приглушённых стонах боли.

Киев, 1970 - 1972

Агарянские - от библейского названия восточного народа агаряне - арабы;

алтабас (олтабас) - парча, вывозилась с Востока, употреблялась на платья, зипуны, телогреи, шапочные верхи, рукава, башмаки;

анбургский - гамбургский;

аравиты - арабы;

архимандрит - глава монастыря;

архистратиг военачальник, обычно употребляется с именем архангела Михаила;

архонт - в Древней Греции высокая выборная должность, в Византии слово обозначало начальника, здесь - князь.

Берендеи - кочевые тюркские племена, упоминаемые в древнерусских летописях то торками, то чёрными клобуками;

берестянка - берестовая лодка на лёгкой деревянной основе;

берладники - в Древней Руси XII столетия главным образом смерды и другие слои населения, убегавшие от феодального гнёта и поселявшиеся в низовьях Дуная, преимущественно в небольшом городе Берладе (теперь Бырлад). Впервые упоминается в Ипатьевской летописи под 1159 г. в связи с нападением шеститысячного отряда во главе с князем-изгоем Берладником на города Галицкого княжества;

бехтерцы - латы;

бирич - глашатай, а также сборщик податей и штрафов;

богский - т. е. бугский, иными словами, расположенный по реке Буг, которая в древности называлась Бог;

больми - очень, слишком;

братина - медная или деревянная огромных размеров посуда для питья, предназначенная, как указывает само название, для братского дружеского возлияния;

бретяница - амбар, кладовая;

бродники - бродяги, разбойники;

бортник - охотник за диким лесным мёдом;

борть - пчелиный улей в дупле дерева;

буртасский - от названия племени, проживающего в древности в низовьях Волги по соседству с хозарами, - буртасы, преимущественно занимались изготовлением меховых товаров;

бутурлык - доспех на ноги всадника.