Артур Лиелайс - Золото инков

Численность населения государства инков определить чрезвычайно трудно. Некоторые историки думают, что она составляла шесть миллионов человек, по подсчетам У. Фостера – приблизительно десять миллионов, а один историк даже называет цифру от 16 до 32 миллионов, т. е. больше, чем насчитывается на этой территории сейчас. Столь многочисленное население, проживающее на засушливых, гористых, неплодородных землях, могло обеспечить себя продовольствием лишь очень умело организуя труд земледельцев.

Вся земля в Перу считалась собственностью сапа инки, но фактически ею распоряжалась сельская община. Обработанная земля делилась на три части – поля Солнца, поля инки и общинные поля. Землю коллективно обрабатывали все члены общины, хотя каждой семье тоже выделялся земельный участок. Общий для всех сигнал возвещал начало и конец рабочего дня.

Прежде всего обрабатывались поля Солнца, потом переходили на поля, инки, а затем уже на общинные пашни. Часть урожая с последних предназначалась на содержание вдов, сирот, людей старых, больных и нетрудоспособных, а также на общинные надобности. Кроме того, каждое село часть земель оставляло под паром, а неплодородную землю отводили под пастбища: в собственности общины находились стада лам и альпака.

В горных районах, где главным занятием жителей было скотоводство, пастбища и стада так же, как пашни, разделялись на три части.

Обрабатываемая общинная земля делилась на небольшие участки тупу, которые обеспечивали пропитанием семью – мужа и жену. Когда в семье рождались дети, то мальчику выделяли одну тупу, а девочке половину тупу земли. Время от времени, для сохранения равенства членов общины, происходил передел земли. Кроме тупу, в каждой общине была еще такая единица, как муйя, – в нее входили двор, дом, амбар и огород. Муйю сын наследовал от отца, и она считалась уже частной собственностью.

На земле своей муйи член общины мог вырастить урожай овощей и фруктов, излишки которого шли на обмен. В своем хозяйстве можно было дубить кожи, прясть шерсть, ткать полотно, шить обувь, изготавливать бронзовые орудия труда и глиняную посуду и затем эти товары, являвшиеся личной собственностью, обменивать на другие изделия. Жилище со всем, что в нем находилось, и земельный участок, на котором стоял дом и другие постройки, тоже считались собственностью семьи.

Все продукты и урожай, собранный общиной, делили на три части. Одну часть получали жрецы Солнца, вторая шла на содержание сапа инки, его семьи, двора, чиновников, солдат и строителей, а третья оставалась для нужд общины. Часть, предназначенная для инки, обычно превышала его потребности. Излишки хранились на специальных складах. Их могли распределить среди жителей любого района в случае войны, неурожая, землетрясения, наводнения или засухи. Там же постоянно хранились шерстяные и хлопчатобумажные ткани, золотые, серебряные и медные сосуды.

Каждый мужчина, который обрабатывал и засевал поля, получал свою часть из общинной доли. Если он находился на службе у инки, был занят на государственных работах или участвовал в походе, то свою часть он получал из запасов инки либо от жрецов (если работал на строительстве храма). Перуанцы не знали ни страшной нужды, ни голода и холода на старости лет, ни детского труда, ни других бедствий, которые в наши дни встречаются и в куда более цивилизованных капиталистических странах. Историк Кроу говорил о перуанцах так: «Уровень жизни среднего индейца, несомненно, был очень примитивен. И все же каждый, кто был в силах работать, делал свое дело; ни один больной не оставался без ухода, преступления случались редко, старики и калеки получали все необходимое для жизни, и движущей силой экономики инков было сотрудничество ради общего блага, а не борьба ради наживы».

Нелегко было, конечно, обеспечить пропитанием всех жителей страны, потому что землю обрабатывали весьма примитивными орудиями; население непрерывно увеличивалось, а из-за этого земельный участок, выделяемый членам общины, год от года уменьшался. Все труднее становилось выделять две трети урожая для жрецов и правителя.

Люди в государстве Перу жили под мелочной опекой. Каждый подданный занимал определенное место в жизни: крестьяне были прикованы к земле, ремесленники – к своей профессии. Не было необходимости ни в фантазии, ни в честолюбии, ни в инициативе, нельзя было ни на шаг отступить от заведенного порядка, но в то же время можно было не бояться нищеты и голода.